Женщины против женщин Как и почему политикессы выступают против феминизма и гендерного равноправия

В начале ХХ века американская суфражистка Сьюзен Энтони писала, что законы об избирательном праве женщин в США «вероятно, никогда не были бы приняты, если бы за них могли голосовать женщины». 

Против суфражизма выступали сторонницы консервативных взглядов, а также лидерки женского образования и борьбы за права работающих матерей. Они полагали, что феминистки, добиваясь большей независимости женщин от мужчин, лишат первых социальных гарантий, которые те получали как жены и матери. 

С тех пор тревожный тренд никуда не делся. Современные политикессы часто декларируют заботу о женщинах и одновременно с этим выступают против феминизма и гендерного равенства. «Гласная» рассказывает, почему это происходит и как выглядит борьба женщин с женщинами. 

Права женщин vs льготы на коммуналку 

В 2018 году немецкие ученые обратили* внимание на то, что в некоторых странах Евросоюза ультраправые политические силы приобрели значительную поддержку среди женщин. 

Например, в 2017 году в восточной Германии 17% жительниц отдали голоса за партию «Альтернатива для Германии» на парламентских выборах. В Польше в 2015 году за приход к власти консервативной партии «Право и справедливость» проголосовало чуть больше женщин, чем мужчин (39,7% против 38,5%). В Венгрии правую партию «Фидес» на парламентских выборах 2018 года поддержало 52% женщин и 46% мужчин.

Политолог Эстер Ковач и социолог Вероника Гжебальска полагают, что

женщины голосуют за консерваторов не потому, что те эффективнее решают сугубо «женские» проблемы.

Дело в кризисе социальной сферы и рынка труда, перед которым женщины солидаризируются с мужчинами. 

Правые обещают решить эти проблемы. Придя к власти, «Право и справедливость» начала выплачивать каждой семье с детьми по 500 злотых (117 евро, или 10,8 тысячи рублей) в месяц. С 2024 года сумма составляет 800 злотых (187 евро, или 17,2 тысячи рублей). 

В Венгрии правительство под руководством партии «Фидес» добилось повышения минимальной зарплаты, что отразилось прежде всего на женщинах, составляющих значительную часть занятых в самых низкооплачиваемых отраслях экономики. Также власти ввели льготы на оплату электроэнергии для социально незащищенных слоев населения. 

Выплаты и льготы могут оказывать умеренный эмансипационный эффект на жизнь конкретных людей, пишут Ковач и Гжебальска. Однако проблемы структурного гендерного и социального неравенства, при котором наличие детей и низкооплачиваемая работа становятся факторами риска для женщин, остаются нерешенными.

Польские и венгерские консерваторы не строят социальное государство — они «кастомизируют» свои политические программы под женщин,

которые составляют ядро электората во многих странах, считают ученые. 

В то же время в этих странах посягают на права человека, включая репродуктивные и гендерные. В Польше несколько регионов и муниципалитетов объявили себя «зонами, свободными от ЛГБТ**». И хотя последняя из них перестала существовать в мае 2025-го, драконовские законы, практически полностью запрещающие аборты, никуда не делись. 

В июле этого года премьер-министр Венгрии Виктор Орбан попытался* запретить ежегодный ЛГБТ-прайд в Будапеште. Правда, так он спровоцировал самый массовый гей-парад в истории страны, собравший до 200 тысяч человек. 

У обеих стран также были попытки запрета или ограничений на проведение гендерных исследований в университетах. 

При этом Гжебальска и Ковач приходят к выводу, что нельзя «снисходительно навешивать на женский электорат ярлык союзниц патриархата». Скорее стоит поразмышлять, почему в поисках социальной безопасности он обращается к консервативным силам. 

Права женщин vs «социальные привилегии» матерей и жен

Распространенный аргумент среди сторонниц правых и консервативных сил — то, что права женщины не нуждаются в дополнительной защите. При этом он был в ходу, даже когда женщины и мужчины формально не были уравнены в правах. 

Один из ярких примеров — кампания STOP ERA (Stop Taking Our Privileges — «Руки прочь от наших привилегий»), которую в 1970-е в США организовала и успешно провела консервативная активистка Филлис Шлэфли. Мини-сериал о ней в 2020 году показали на американском стриминговом сервисе Hulu. 

Филлис была родом из простой рабочей семьи. Тем не менее она смогла получить отличное образование, в том числе степень магистра в Гарварде. За обучение она частично расплатилась, работая на заводе по производству боеприпасов во время Второй мировой войны. 

После учебы Филлис переехала в Вашингтон, где участвовала в политических кампаниях кандидатов от консерваторов в конгресс. В середине 1960-х она стала активисткой консервативного движения и безуспешно баллотировалась в конгресс. А в 1978 году получила степень доктора наук в юриспруденции. 

Свою общественную и политическую деятельность она не прекращала, даже когда вышла замуж за юриста Фреда Шлэфли и родила шестерых детей. Напротив, активистка называла материнство и замужество своим основным занятием, а выступления начинала с благодарности мужу. 

В 1971-м конгресс США одобрил введение поправки о равных правах (Equal Rights Amendment, ERA). Она была призвана уравнять мужчин и женщин абсолютно во всех правах. На тот момент в стране действовала только 19-я поправка к Конституции США, гарантирующая женщинам избирательное право. Однако женское благосостояние все еще зависело от отцов или супругов. 

Филлис Шлэфли организовала широкую кампанию против ERA. В феврале 1972 года она опубликовала эссе «Что не так с “равными правами” для женщин», в котором заявляла, что Конституция уже достаточно защищает женщин. По ее мнению, новая поправка угрожала институту семьи, который и так обеспечивал их защитой и поддержкой отца и мужа в соответствии с «христианской традицией рыцарства». 

Другие участницы кампании STOP ERA настаивали на том, что полное уравнивание в правах лишит женщин социальных привилегий, которые они получают как жены и матери. Например, мужья больше не будут обязаны нести финансовую ответственность за неработающую жену, а также обеспечивать ее жильем, говорилось в их листовках. 

Активистки STOP ERA спекулировали и на теме армейского призыва, актуальной для США, которые все еще вели вьетнамскую войну. «Хотите эту ERA? Тогда готовьтесь посылать своих дочерей во Вьетнам», — говорили противницы документа. 

В итоге поправка провалилась из-за отказа трех американских штатов ее ратифицировать. Ее одобрили 35 штатов, а для внесения изменений в Конституцию требовалось согласие 38 — ¾ от общего числа. В день, когда это произошло, Шлэфли устроила праздничный прием в Вашингтоне. Считается, что некоторые штаты изначально одобрили поправку, но изменили свое решение именно под влиянием кампании STOP ERA. 

Права женщин vs борьба за власть 

В современном мире политики тоже эксплуатируют идею о том, что права женщин уже достаточно защищены. В публичных выступлениях европейские правые рисуют идеалистическую картинку, а угроза жительницам их государств исходит исключительно извне. 

«Я боюсь, что миграционный кризис сигнализирует о начале конца прав женщин», — сказала французский праворадикальный политик Марин Ле Пен еще в 2016 году.

Эта риторика была спровоцирована крупнейшим со времен Второй мировой войны миграционным кризисом осени 2015 года, связанным с наплывом в ЕС приезжих из Северной Африки, Ближнего Востока и Южной Азии. 

В канун нового, 2016 года в нескольких больших немецких городах около 1,2 тысячи женщин сообщили о сексуализированных посягательствах в местах скопления людей. Расследование показало, что примерно половина из 120 мужчин, участвовавших в домогательствах, были беженцами (то есть получили в Германии убежище либо ожидали решения о его предоставлении). Большинство виновных были из Северной Африки. Именно на это событие отреагировала Марин Ле Пен. 

Год спустя открытая лесбиянка Алис Вайдель, которая возглавляет партию «Альтернатива для Германии», заверяла, что партия обеспечит безопасность немецких гомосексуалов, подвергающихся насилию со стороны «мусульманских банд» из мигрантов. 

«Геям и лесбиянкам в этой стране в конце концов будет все равно, являются их отношения “зарегистрированным партнерством” или “браком”, когда они не осмелятся выйти на улицу, держась за руки»,** — произнесла она на конгрессе партии в 2017 году. После той речи Вайдель стала* одним из двух кандидатов партии на всеобщих выборах. В марте 2025-го «Альтернатива для Германии» во главе с Вайдель прошла в бундестаг, пообещав разобраться с мультикультурализмом, беженцами и миграцией. 

Мужчина-мигрант в этом дискурсе — часто мусульманин или человек с небелым цветом кожи. Как пишет польская исследовательница Виола Домбровски, их изображают «как “носителей” патриархального насилия и ценностей, угрожающих давно завоеванным правам и свободам женщин в странах, которые их принимают». 

Иными словами, правые утверждают, что угроза правам женщин в Европе исходит исключительно от мужчин-мигрантов.

Этот фокус направлен на дискриминацию социальной группы и решение собственных политических целей. 

При этом правые европейские политики словно забывают, что проблема насилия гораздо глобальнее. Почти треть (31%) взрослых жительниц Евросоюза подвергалась физическому и сексуализированному насилию и угрозам. Из них 18% пережили насилие от партнера (цифра вырастает до 32%, если учитывать психологическое), выяснили Евростат, Агентство ЕС по фундаментальным правам и Европейский институт по вопросам гендерного равенства.

В целом похожая ситуация характерна для всего мира. Треть женщин в возрасте от 15 до 49 лет подвергается насилию в партнерских отношениях, говорят данные ООН. 

Проявления ксенофобии в контексте гендерных отношений со стороны правых политиков опасны, поскольку отвлекают внимание от структурной природы насилия. Однако случаи, в которых европейки страдают от действий мужчин из своего же культурного круга, не вписываются в их политическую повестку.

Права женщин vs повышение рождаемости

Сегодня российские государственные деятельницы, воспитанные в позднем СССР, выступают в качестве проводников советской гендерной идеологии — убеждений, что роли мужчин и женщин в обществе должны определяться исключительно их полом. К этому выводу пришел коллектив авторок из США и Канады в 2021 и 2024 годах, проанализировав содержание речей Владимира Путина и опросы общественного мнения. 

Согласно исследованию, представители российских властей в своих публичных выступлениях чаще всего обращаются к риторике, которая была свойственна их советским предшественникам. Она основана на стремлении убедить женщин следовать своему «природному предназначению», то есть рожать — и при этом строить карьеру. 

Как и тогда, власти пропагандируют, что государство обеспечивает своих гражданок всем необходимым для того, чтобы они могли реализовать себя и в труде, и в материнстве. 

«Я считаю, что в нашей стране этот вопрос [карьера или семья] объективно давно не стоит. У нас мощные государственные, президентские программы по поддержке семей с детьми. <…> Обеспеченность детскими садами, бесплатное школьное образование, создают все условия для того, чтобы у женщины была такая возможность», — говорила в 2024 году глава Совета Федерации Валентина Матвиенко.

И в современной России, и в СССР картина, которую рисует государственная пропаганда, далека от реальности. Сегодня родители жалуются на нехватку мест в государственных детских садах, оптимизацию образовательных учреждений, льготы для детей «ветеранов СВО» и военную пропаганду на уроках. В школах также не хватает мест, а сами учреждения нуждаются в ремонте. 

Феминизм, который мог бы предложить решение многих проблем женщин, в высших эшелонах власти превратился в ругательное слово. Матвиенко называет его движением «против мужчин, против традиционных ценностей» и «про какие-то гендеры, которых придумали уже больше пятидесяти». 

Депутатка Госдумы Нина Останина, видимо, против использования самого термина «феминизм» в российском контексте.

«Нормального феминизма не существует. Вам зачем это слово “феминизм” нужно?»

— говорила она в интервью. 

В СССР также было принято противопоставлять отечественный «женский вопрос» и половое равенство и западный, «буржуазный» феминизм в капиталистических странах. Считалось, что последний противоречит целям классовой борьбы. Советских граждан должно было быть много, поэтому советское «равноправие» заключалось в том, чтобы женщина и работала, и рожала. А западное — в наличии выбора. 

С годами заказ государства на повышение рождаемости никуда не делся. Останина призвала мужчин не отнимать у женщины «ее природную миссию быть мамой». А для тех, кто борется с пронаталистской политикой, агитирующей за некое «материнское» предназначение женщины, у государства есть широкий репрессивный аппарат. 

* Признано «СМИ-иноагентом». 
** Верховный суд РФ признал так называемое движение ЛГБТ «экстремистской организацией» и запретил его деятельность на территории России.