Документальный фотограф Гала Кастарго в возрасте 23 лет столкнулась с анорексией и смогла ее победить. Избавиться от патологического страха ожирения ей помогла работа над собой: каждый день девушка фотографировала свое тело, фиксируя происходящие с ним изменения. Теме расстройств пищевого поведения она посвятила свой первый автобиографический проект F50.
Позже Гала стала изучать этот недуг через других: «Статьи и интервью в сети казались мне однотипными. Хотелось честных разговоров. Хотелось понять: что общего между всеми нами? Как возникает болезнь и есть ли у нее триггер? И какие способы мы выбираем для борьбы с ней?» В фотопроекте для «Гласной» Гала Кастарго собрала истории девушек, которые откровенно рассказывают о том, как они живут с анорексией и как пытаются преодолеть связанные с ней страхи.
«Я боялась, что однажды проснусь и буду большой»Юля, 18 лет, Екатеринбург
— Я всегда была плотненькой девочкой и любила поесть, заедала плохие эмоции.
Первые мысли о похудении появились, когда мне было четырнадцать. Тогда я сильно похудела, потому что влюбилась и просто не хотела есть. Вечно пересматривала фотографии, в голове была эта связь: худая равно счастливая.
Второй раз это случилось в семнадцать лет: в какой-то момент я встала на весы и обнаружила, что при росте 175 мой вес уже не обычные 64, а 46 килограммов. Но вместо того, чтобы испугаться, я поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть цифру еще меньше.
Я боялась, что однажды проснусь и буду большой.
У меня стали выпадать волосы. Когда мы с родителями пришли к психиатру, она сказала, что нужно госпитализироваться, потому что у меня критически низкий вес. Но в больницу я легла с весом 45 килограммов, а выписалась с весом 42,3 — все стало еще хуже. Началось депрессивное расстройство и ОКР, которое перешло в форму анорексии.
У меня появились ритуалы на расположение еды на тарелке, привычка есть из посуды определенного размера. Ложка, кружка — на определенном месте. И вся еда на тарелке — в определенных местах. Выбор пищи давался очень тяжело. Яйцо делила напополам и не могла выбрать, какую часть взять.
Когда я начала лечение, ритуалы ушли довольно быстро, в первые же месяцы. Думаю, ритуалы с тарелками изначально были отражением страха, боязни упустить из виду хоть что-то, что могло бы влиять на похудение. Мне казалось очень важным то, как именно я накладываю еду.
Большинство болеющих анорексией — женщины молодого, даже подросткового возраста. По данным врачей, заболеваемость анорексией в России чаще всего встречается именно в молодежной среде. Болезнь очень коварна: о том, что проблема есть, многие пациенты поначалу не подозревают. Пытаясь добиться желаемой худобы, они начинают резко ограничивать себя в еде, фанатично считать калории, изнурять себя тяжелыми физическими упражнениями, причем не только в дневное время, но и по ночам. В результате — наносят вред своему здоровью. У больных анорексией постепенно иссушается кожа, портятся зубы и ногти, выпадают волосы. Кости становятся хрупкими. Лишенные нормального питания, больные становятся вялыми, апатичными, раздражительными. Многие впадают в депрессию. Среди нервно-психических расстройств анорексия стоит на первом месте по уровню смертности.
«Записываю все, что съела за сутки»Алиса, 22 года, Украина
— Одиннадцатый год [болезни] пошел. Впервые я попала в больницу, когда училась в седьмом классе. Просто стала меньше есть. Я не избегала конкретных продуктов, а избегала приемов пищи. [Чтобы пропустить обед], после школы ходила по улице. Даже просто стояла в подъезде.
Первой что-то неладное заметила бабушка, и меня повели в больницу. У меня строгая и властная мать. В подростковый период хотелось поступать ей наперекор, по-своему. Бывало, я хотела кушать, но делала назло. А потом похудела, и мне понравилось. Мне кажется, ментально с того возраста я не повзрослела.
Я взвешиваюсь по семь-восемь раз в день. Еду взвешиваю. Не ем при матери. Есть компульсивы по поводу питья, воды, чая. Мне кажется, что там мусор, пыль. Или что посуда недостаточно чистая, или что вилка не та.
Менструации у меня никогда не было. Я вроде понимаю, к чему это приведет. Но откладываю [начало лечения] на завтра, на завтра, на завтра… Живу в постоянном напряжении. Пытаюсь держать все под контролем. Записываю все, что съела за сутки.
На момент публикации: состояние Алисы ухудшилось, ей стало казаться, что она переедает, и на этом фоне у нее развилась очистительная анорексия.
«Мне казалось, одноклассники смеялись надо мной из-за жирных ног»Вика, 17 лет, Екатеринбург
— В детстве я была полным ребенком. Мне самой было норм. Но чувствовалось давление, скорее всего неосознанное, со стороны людей. Я думала: вырасту, вытянусь, похудею. А росла и ввысь, и вширь. Я не помню этой истории, но отец рассказывал, как лет в семь на приеме врач сказала что-то вроде: «Ой, какая толстенькая девочка…». И ткнула мне в живот: «Сколько же там пирожков!». Возможно, и это оставило свой отпечаток.
Помню, как в классе седьмом я шла по школьному коридору, и мне казалось, что одноклассники смеются надо мной из-за жирных ног. После этого я решила, что буду худеть. Начала себя ограничивать. Свой обычный вес в 67 килограммов быстро снизила до 56 килограммов (при росте 168).
На выходные я уезжала к бабушке. Там позволяла себе есть все что угодно: и салаты майонезные, и порции побольше. Потом приходила домой, взвешивалась и начинала себя казнить и ограничивать в еде: мне казалось, что за выходные я сильно набрала. Гуляла зимой чуть ли не до изнеможения, даже в минус 25.
Когда вес упал до 52 килограммов, родители забили тревогу и начали водить меня по врачам. В итоге, после всех гастроэнтерологов, я попала к психиатру и рассказала ему все как есть. Мне поставили диагноз «нервная анорексия». Лечиться я не хотела. Какая анорексия? Я ведь ем, у меня есть чувство голода. просто стала немного меньше есть — так я размышляла. Я тогда не до конца понимала, что такое анорексия. Когда мой вес снизился до 48 килограммов, меня все-таки положили в больницу. Я притворилась, что хочу восстановиться, чтобы поскорее выйти оттуда. Поэтому ела все, включая передачки. И за две недели набрала три килограмма.
В начале девятого класса меня взвесили на диспансеризации, я весила 53 килограмма. Меня испугал сам факт набора веса. Боялась, что он так и продолжит расти. Я стала снова бояться есть. Опять худела. Думала, что чем меньше вес, тем лучше. И если я достигла какого-то минимума, то непременно нужно его сохранить. Сначала у меня в голове была цифра 48, потом цифра 40.
Бегала по ступенькам. Добегала до девятого этажа и обратно. Даже синяки появились на пятках. Утром приседала по сто раз. Еще и ночью занималась. Организм настолько привык, что в нужное время просыпался сам.
Вес упал до 37 килограммов. Месячные пропали уже давно. Силы ушли, появилась апатия. Я чувствовала себя как амеба.
Прошлым летом решилась на восстановление. Постепенно прибавляла калории. Сейчас уже питаюсь всем, чем хочу. Поправилась на 13 килограммов, мой нынешний вес — 50. Можно сказать, нижняя граница нормы. Но самочувствие кардинально улучшилось, как физическое, так и моральное. Нет судорог, могу бегать и прыгать, вены не выступают, стало больше сил, наладилась работа кишечника. Я наконец-то начала испытывать эмоции!
Пока не могу сказать, что я полностью восстановилась: мысли о похудении возникают время от времени, как и ненависть к себе, но я не хочу возвращаться к тому, что было. Хочу чувствовать себя живой.
«Я взвешивалась каждое утро, каждый вечер и каждый раз, как поем»Надя, 13 лет, Москва
— Тело начало формироваться, но я не понимала, как это происходит. Я много кушала. Могла семь бутербродов съесть. В школе покупала по два пирожка. Летом мама нашла спрятанные фантики от сухариков и вафель. То есть я скрывала, что много ем.
Когда у меня начались танцы, я заметила, что не влезаю в костюмы. И решила начать худеть. Моя мама тоже сильно похудела до этого. Я видела ее как пример. Мама иногда говорила мне: «Почему ты не можешь себя ограничить? Съесть одну конфетку, а не всю коробку?».
Я очень переживала из-за этого.
Весной 2020 года я начала худеть: мой вес в тот момент был 58, рост — 159. Урезала порции, в школе не ела совсем, только чай пила. У меня была цель — за карантин похудеть. Мама и бабушка у меня всегда были стройные, и я у них спрашивала какие-то советы. За пару месяцев сбросила три килограмма.
Потом решила, что надо ограничить себя еще, и села на питьевую диету. Но как хотелось есть! И я придумала: открывала печенье или пряники, нюхала их и запивала все это водой. А еще смотрела в YouTube, как готовят еду, — наблюдала, как человек ест, чувствовала запахи и наполняла желудок жидкостью.
Я взвешивалась каждое утро, каждый вечер и каждый раз, как поем.
Летом поехала к бабушке. Там изнуряла себя тренировками. В день ела примерно на 200–300 калорий. Когда увидела на весах цифру 40, была счастлива. Вскоре мой вес стал еще меньше.
Осенью меня отвели к школьному психологу.
Самую большую роль в моем восстановлении сыграли мама и подруга. Без их поддержки я бы не смогла выбраться из этого. Но я поняла главное: пока сама не захочешь, никто тебе не поможет. И это еще больше меня мотивировало. С каждым днем я все уверенней шла к заданной цифре 40, затем — 46, а дальше все пошло намного быстрее. Я разрешила себе есть. Разрешила себе хотеть есть. Ела много вкусного и триггерного. Иногда со слезами. Не обошлось без спортивной булимии, что очень неприятно.
Сейчас я ем на 2000 — 2500 калорий в день. У меня остались страхи, но я стараюсь с ними бороться. Я не хочу в откат, не хочу 200 калорий в день. Я вешу 61 килограмм и довольна своим телом. Мне наконец-то не холодно. Могу носить одежду, которая подчеркивает фигуру. Я поняла, что человека любят не за вес, а за тепло души и за отношение к этому миру.
У меня появился молодой человек. Мои родственники и друзья не перестали меня любить и уважать. Напротив, у меня расширился круг общения. Я нисколько не жалею о том, что набрала вес. К лету хочу заняться спортом. Это хочу я, а не мое расстройство. Не считать калории — это такой кайф!
«Вроде хочу восстановиться, а вроде и не хочу»Клава, 33 года, Санкт-Петербург
— Худой я хотела быть всегда.
С восьми лет начала заниматься художественной гимнастикой. Быть может, в этом корень проблемы: для гимнастики я была полновата. На занятиях я видела красивых девочек, худых. И понимала, что я не такая, как они, и очень хотела быть стройной.
Я начала «ковыряться» в еде, отказывалась что-то есть. Говорила, что мне надо худеть. Из-за этого возникали конфликты с родителями. Мой папа врач. Он и все в семье пытались вытащить меня из этого состояния. Десять лет назад меня положили в психиатрическую клинику. Там я набрала пять килограммов. Когда вернулась домой, не могла с этим жить. Ненавидела себя, когда видела это жирное, отвратительное тело. Я весила 45 килограммов — и казалась себе жирной.
Я ем чайной ложкой все, кроме супа. Взвешиваюсь раз-два в день. Сейчас мой вес — 29 килограммов при росте 168.
Менструация? Я давно забыла, что это такое. Не помню, когда она была в последний раз. Мне кажется, году в 2009-м. Недавно мне делали рентген. Нашли остеопороз.
Живу я у родителей. Они меня жестко контролируют, чтобы я ела и не блевала. Постоянно ругаемся, конечно. Когда я с мамой взвешиваюсь, то понимаю, что должна прибавить. Какие-нибудь утяжелители, что ли, в карманы положить. Родители стараются, как могут. Но все от меня очень устали. Я это чувствую.
У меня по поводу себя какие-то очень смешанные чувства. Понимаю, что я очень худая, что на меня страшно смотреть и что люди пугаются. С одной стороны, хочу вернуть себе нормальный облик, а с другой вроде и не хочу. Понимаю, что надо восстанавливаться, возвращаться к нормальной жизни. Но как только мой вес приближается к 31 килограмму, мне становится страшно и хочется принимать слабительные. Поправиться на самом деле не так просто. Как только тело мое начинает меняться, я сразу возвращаюсь назад. Мне сложно принять эту цифру — 31. Хотя вроде это и немного.
На момент публикации: Клава съехала от родителей. Работает. Пытается восстановиться: «30 пока не набрала, но близко: 29,650 на данный момент. С “тараканами” работаю, работаю с психологом, пью нейролептики. Настроение нормально хорошее. По крайней мере, суицидальных мыслей нет. И хочется уже самостоятельно и ярко жить, не зависеть ни от кого».
«Я не должна весить больше 40 килограммов»Настя, 15 лет, Мурманск
— Чрезмерная самокритичность к себе у меня была с детства. Когда я смотрела на свои фото или видела себя в зеркале, у меня не было сомнений, что я толстый ребенок. Мне казалось, что когда вырасту, я не должна весить больше 40 килограммов. Думала, что мне в любом случае придется худеть, потому что все женщины должны следить за фигурой.
У меня был «задвиг» — фанатичное желание иметь просвет между ляжек. Помню, я как-то заболела, похудела, и у меня появился этот просвет. Я решила, что надо точно его сохранить. И понеслось…
Мне было тринадцать. Мама смотрела фильм, где рассказывали о вреде сахара. После этого я решила, что все, сахар полностью из рациона убираю. Как-то мама приготовила винегрет, и я полезла в мусорное ведро, чтобы посмотреть, есть ли сахар в консервированном горошке. Увидела 0,7% и закатила истерику, что этот винегрет есть не буду. Мама возразила, что можно же вытащить горох. Но я ответила, что все равно частички сахара остались на другой еде.
Так как «похудешки» я начала в 11 лет, профукала менструацию — у меня там не успело ничего развиться, и наверное, уже ничего не получится.
В какой-то момент у меня практически не осталось того, что я позволяла себе есть. Я ела одни бананы. В итоге дошла до 38 килограммов при росте 166. У меня начался гастрит. Мы ходили по гастроэнтерологам, но никто не говорил, что это из-за моего фанатичного правильного питания. Только когда я попала в больницу, врач сказала, что если не начну нормально есть, можно искать себе место на кладбище. Стало страшно.
Я начала психотерапию.
Сейчас у меня нет каких-то загонов. Я почти от этого избавилась.
На момент публикации: На вопрос о самочувствии Настя ответила, что находится «в жестком откате» и что ремиссия «успешно п***** (упущена)».
«Последствия могут быть необратимыми»
Эмилия Джавадова, медицинский и семейный психолог научно-практического центра психического здоровья детей и подростков имени Г.Е. Сухаревой:
— Столкнуться с расстройством пищевого поведения (РПП) может человек любого пола и возраста, но среди девушек и молодых женщин оно встречается чаще. Правда, хочется подчеркнуть, что это не «женская» или «молодая» болезнь: мужчины и женщины после сорока также находятся в группе риска. Если мы говорим про детей и подростков, то чаще всего РПП возникает с началом пубертатного периода. Но есть и случаи с детьми восьми-девяти лет. Ведь РПП — это не только нервная анорексия, а целый спектр расстройств.
Симптомы заключаются в том, что человек боится набрать лишние килограммы; ограничивает себя в пище, избегает слишком калорийную пищу, считает калории; появляется «вредная» и «опасная» еда. Человеку не нравится свой внешний вид, формы тела; происходит чрезмерная фиксация на теме питания, фигуры и внешности. Человек избегает совместных приемов пищи с родными; вызывает рвоту после еды или использует другие способы очищения; чрезмерно увлекается физическими нагрузками; прячет или выбрасывает еду. У него появляется раздражительность, ухудшается настроение, пропадает интерес к прежним увлечениям.
Важно понимать, что расстройство пищевого поведения сильно подрывает не только психическое здоровье, но и физическое, и социальное, и требует значительного внимания специалистов. При РПП наблюдаются значительные изменения в работе желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой системы, эндокринные нарушения. В запущенных случаях оно может привести к летальному исходу. Отмечаются эмоциональные нарушения, высокий суицидальный риск. Конечно же, человек выпадает из жизни: не может нормально учиться, работать, общаться со сверстниками.
В лечении необходим комплексный подход: врач-психиатр, врачи соматического профиля и психологи. В зависимости от состояния, это может быть сначала экстренная госпитализация в соматический стационар и после — перевод в психиатрическую больницу, сразу лечение в центре психического здоровья или же амбулаторное лечение, но в любом случае командой: родители — врач — психолог.
Чем раньше обратиться за помощью, тем выше шансы на полноценное восстановление.
