«Мы можем помочь, но мы не должны» Руководитель шелтера «Мамин дом» Алсу Кривель — о том, почему женщинам нужно уметь выбираться из кризиса самостоятельно

Год назад Алсу Кривель возглавила кризисный центр «Мамин дом» в Казани, который помогает женщинам, попавшим в беду, и начала перезагрузку. Если раньше подопечные шелтера могли укрываться в нем месяцами, то сейчас от них ждут «плана на жизнь», готовности работать и обеспечивать себя самостоятельно.

«Гласная» поговорила с Алсу о том, как личный опыт жизни с абьюзером и случай с дагестанскими девушками, которых выкрали из шелтера, помогли ей пересмотреть концепцию и запустить реформу кризисного центра.

«Такие же, как я»

С «Маминым домом» я познакомилась в прошлом сентябре. Работала тогда менеджером в компании, которая занималась продажей и установкой систем фильтрации воды. После развода, с тремя детьми на руках, мне подходил только свободный график, так что я работала там два часа в день и получала 12 тысяч в месяц. Однажды мне позвонили из шелтера с заказом на установку фильтра для воды. Мы разговорились, и я узнала, как в кризисном центре работают с женщинами, попавшими в трудную ситуацию и столкнувшимися с насилием.

«Опа, — думаю, — я же сама в такой ситуации».

На тот момент я уже год была в разводе с мужем-тираном, избивавшим меня на протяжении многих лет. Чтобы не оставлять синяков на теле, он предпочитал бить по голове и делал это в самые неожиданные моменты. Особенно хорошо помню три жестких случая.

Я лежа кормлю ребенка грудью. Муж подходит и просто бьет наотмашь, без всяких объяснений. Ребенок плачет. В следующий раз я хожу по комнате и тоже кормлю дочь грудью.

Он бьет кулаком сверху, мы с дочерью падаем и сносим телевизор. Сейчас моя дочь таким же движением бьет своих сестренок — всосала с молоком матери.

Тогда ей было семь месяцев. В третий раз после мощного удара по голове я на сутки теряю способность говорить. Он не верит, вызывает «скорую». Женщины из бригады видят синяки, все понимают и предлагают написать в карте вызова про побои, я качаю головой. Внутренний голос говорит: «Подпиши, подпиши». Но разум возражает — нельзя, у нас дети. Я никогда не снимала побои, потому что думала: если его осудят по уголовке, дети останутся с клеймом на всю жизнь.

Поэтому, узнав о центре «Мамин дом», я позвонила напрямую Алие Байназаровой и сказала, что хочу познакомиться с ней поближе. Когда мы встретились за кофе, я не знала, о чем будет разговор, — честно говоря, просто хотела на нее посмотреть. Алия предложила мне стать волонтером, и я некоторое время помогала — что-то возила, покупала по мелочи. А когда предыдущая руководительница шелтера ушла, мне предложили возглавить «Мамин дом».

Алия меня предупреждала, что работа непростая и мне скорее всего будет нужен психолог. Я понимала это, но решила, что справлюсь.

Конечно, здесь многое для меня было новым, ведь почти вся моя профессиональная деятельность была связана с бизнесом. За несколько лет, начав обычным менеджером, я стала управляющей офисом банка. Но однажды муж сказал: «Будешь работать на меня. Если откажешься, найму секретаршу, и деньги будут уходить из семьи». Я послушала его, ушла из банка. И все: у меня больше не стало своих денег. Наличных он мне не давал. Называл лимиты, которые оставлял в месяц на мои личные нужды, — две или три тысячи. Сам ходил со мной и детьми по магазинам и покупал то, что, по его мнению, нам было нужно. Он зарабатывал достаточно много — около 400 тысяч в месяц, — но я этих денег не видела.

Меня хватило на четыре месяца, потом я сказала, что больше так не могу, и устроилась в одну экологическую компанию. Когда родилась третья дочь, пришлось снова уволиться. Чтобы заниматься чем-то своим, начала делать на дому слепки детских рук и ног — они приносили около 30 тысяч рублей в месяц. Муж меня не поддерживал, говорил, что я занимаюсь фигней.

«Еще чуть-чуть, и семейная жизнь наладится»

Мы познакомились, когда мне было 19. Еще до свадьбы с его стороны началась психологическая игра с оскорблениями, толчками и шлепками — я отхватывала ни за что ни про что. Теперь я знаю, что абьюзеры так себя и ведут — шокируют, и ты начинаешь оправдываться, чувствуешь вину, думаешь: «В следующий раз не буду так делать».

Я пыталась анализировать все это, но отсутствие опыта и понимания, что нормально, а что нет, не дало мне вовремя распознать тревожные симптомы. Я выросла без отца и не знала, позволительно ли мужчине так себя вести. Все-таки я вышла за него: он сказал, что любит меня и покончит с собой, если я уйду. Сейчас понимаю, что это была настоящая созависимость, а «загадка», которую я в нем видела, была просто шизой. «Потребности» абьюзера и созависимого сошлись — отсюда и 13 лет брака, и трое детей. У меня было детское убеждение, что семью нужно сохранить любым путем. Я дала себе слово, что мои дети, в отличие от меня, будут воспитываться в полноценной семье. Подростком как-то услышала, что нельзя связывать свою жизнь с человеком, родители которого в разводе, — и поставила на себе клеймо недостойной нормальных отношений. Была убеждена, что добропорядочный человек из хорошей семьи на меня не посмотрит.

Я делала все, как он скажет, была очень удобной. Не могла принимать решения самостоятельно, ждала его одобрения. Считала, что у детей должен быть родной отец и что если они его боятся — значит, уважают.

Он говорил: «Ты инфантильная». Называл меня «дебилкой» и еще хлеще. Его выводило из себя абсолютно все:

«не так посмотрела», «не там лежит кухонный нож», «не туда положила зарядку для телефона», «почему мужчина в магазине покупает грибы и смотрит на тебя?»

Или, наоборот, «почему ты задержала взгляд на том мужчине дольше, чем на этом?» Невозможно было предсказать, что именно станет триггером в следующей ситуации.

Он не извинялся, когда меня бил. Говорил: «Это ты меня вынудила, ты довела». Или: «Если признаешься, что ты меня вынудила, — извинюсь». Или: «Если согласишься, что я прав, — извинюсь». Когда девочки подросли, муж стал говорить: «Иди отшлепай ребенка. Она уже взрослая, ей можно дать по заднице, если не слушается». Он хотел делать это моими руками, сам их не трогал. Я понимала, что дальше будет хуже и когда-нибудь он может силой меня вынудить это сделать.

До самого развода в 2019 году я думала: еще чуть-чуть, и семейная жизнь наладится.

Как-то, доведя меня до истерики в очередной раз, он сказал: «Ты сумасшедшая, тебе надо лечиться». Нашел психолога, и она вытащила из меня все, что нужно, чтобы я наконец задумалась об уходе. Я стала по-другому общаться с мужем, пытаться выстраивать личные границы. Он заметил это и сказал: «Психолог фуфло, пошли к психиатру». Психиатр предложила выписать мне таблетки, чтобы я могла «адекватно реагировать» на мужа. Меня это удивило:

— Реагировать на то, что муж бьет меня по голове?

— Ну ты же не хочешь от него уходить, тогда вот таблеточки.

Я поняла, что дальше так продолжаться не может: это не та модель отношений, которую следует передавать дочерям. Забрала детей, уехала жить к маме и подала на развод. Решила, что буду зарабатывать любыми способами — от каких-то онлайн-подработок до уборки, лишь бы вытащить детей и начать жить.

За год, который прошел после развода, он написал на меня восемь заявлений в полицию: что я угнала машину, которую он сам же мне отдал, что якобы я избила его мать, что не даю ему видеться с детьми. А я и правда вижу сейчас опасность для девочек в их общении с отцом и буду добиваться, чтобы он виделся с ними только в моем присутствии. Было и его заявление в связи с якобы похищением детей: нас с дочерьми вызвали на допрос в восемь утра. После этого я везде его окончательно заблокировала. Старшая дочь переписывается с отцом в мессенджере, но трубку не берет, хотя я не запрещаю. Просто хочу, чтобы они все знали и никогда не пережили подобный ужас.

Все это время мне приходилось рассчитывать только на себя и какую-то помощь мамы. Я работала неполный день и училась на швею по направлению от центра занятости. Знала, что в любой ситуации найду чем заработать. Теперь я хочу поделиться этим опытом с другими женщинами.

«У многих ничего не поменяется, пока мы их не выселим»

Раньше подопечными шелтера «Мамин дом» были женщины, попавшие в трудную ситуацию: кто-то жил с абьюзером, кто-то — с родителями-тиранами, были и выпускницы детских домов. В основном к нам поступали мамы с несовершеннолетними детьми. За шесть лет фонд «Благие дела» оказал разную помощь более чем 800 женщинам, а «Мамин дом» предоставил временное жилье примерно 70 женщинам и ста детям. Наше помещение рассчитано на семь мам и пятнадцать детей, но во время пандемии мы смогли разместить 25 человек — в основном это жертвы домашнего насилия, которых стало намного больше, и их дети.

Работая в центре, я поняла, что нельзя ко всем применять единый подход. Все женщины разные, и все ситуации отличаются друг от друга. Некоторым наша поддержка идет не впрок, мы только оттягиваем принятие ими какого-то важного решения.

Если жить под опекой слишком долго, может сформироваться выученная беспомощность.

Часто живущие у нас по несколько месяцев женщины говорили: «Я еще не готова уходить». Одна прожила в шелтере почти год. Другая врала, что работает, и никто ее не контролировал. Она шантажировала нас, говорила, что если мы ее выгоним — будет жить с ребенком на улице. Мне стало ясно, что это не помощь, мы делаем хуже. Женщина продолжала нас обманывать, а мы просто играли в ее игру. Мы понимали, что у многих ничего не поменяется в жизни, пока мы их не выселим. Но ввести новые правила в прежнем «общежитии» было невозможно: старенькие просто затягивали новеньких. Поэтому мы сказали мамам непростые слова: «пора съезжать», закрылись на ремонт и начали перезагрузку.

Из четырех живших у нас тогда женщин три отнеслись к нашему решению с пониманием. Одна поблагодарила за «волшебный пендель», другую поддержал муж. Третья, сирота, подала на развод с мужем, сейчас живет у тети, ждет мест в садике для детей и квартиры, которую ей обязано предоставить государство. С четвертой было сложнее: женщина была беременна и с маленьким ребенком. Она плакала, говорила, что ей некуда идти, что у нее мама — алкоголичка. Мы еще на какое-то время оставили ее в шелтере. А вскоре она познакомилась с парнем и начала встречаться с ним рядом с нашей территорией, раскрыв наш адрес, что категорически запрещено внутренними правилами. Я дала ей три дня, чтобы съехать. Тогда парень познакомил ее со своими родителями, те дали им квартиру, и она переехала к нему.

«Даже в трудной ситуации у женщины есть ресурс»

Мы снова открываемся в конце ноября. Теперь главным критерием заселения в шелтер для наших подопечных будет их желание работать и самостоятельно себя обеспечивать. Мы хотим организовать при шелтере цех, где женщины будут шить постельное белье — прямые швы уж точно могут делать все. Будем создавать рабочие места: женщины смогут заработать, а заодно одеть себя и детей. Кроме того, в шелтере будет няня и минимальный уход за детьми, пока мама работает в цехе. В будущем мы хотим оборудовать коворкинг с ноутбуками, чтобы женщины могли зарабатывать на удаленке. Таких коворкингов для пребывания с детьми в Казани нет, насколько я знаю. А потом, может, и маникюрные столы заведем.

Конечно, если к нам придет пострадавшая от насилия женщина, мы как минимум предложим ей консультации юриста и психолога. Если ей нужно спрятаться, это тоже возможно — решение будет приниматься по ситуации, после собеседования. Но надолго оставим жить в шелтере, только если она готова будет работать.

В Татарстане около 13 тысяч женщин с несовершеннолетними детьми стоят в очереди за местом в детский сад, это данные из доклада Уполномоченного по правам ребенка в республике за 2020 год. Из них 9 тысяч — женщины с детьми до трех лет, которые вынуждены сидеть дома и поэтому не могут зарабатывать. Многие из них и не хотят работать, а готовы сидеть с ребенком, «пусть работает муж». В итоге остается, по нашим подсчетам, около полутора тысяч женщин, которые хотят, но не могут работать: не с кем оставить ребенка. И вот им мы реально готовы помочь — трудоустроить и организовать присмотр за ребенком.

У женщин даже в трудной ситуации есть ресурс, но они его не всегда видят, а у нас есть желание помочь им его найти. Причем в отличие от социальных служб, мы помогаем из позиции «равная — равной». Именно поэтому в новом шелтере мы делаем ставку на социальное предпринимательство.

Нам хотелось бы воспитывать новое поколение детей, мам и пап, которые будут по-другому себя вести, иначе чувствовать себя в жизни.

Мы работаем за счет грантов — президентских и из местного бюджета — и помощи благотворителей. Мужчин среди наших благотворителей даже больше, чем женщин, потому что у мужчин больше возможностей. В основном это молодые ребята. Они понимают, что женщина с маленьким ребенком особенно беспомощна и уязвима. Один такой парень — ему 24 года, у него в Казани барбершоп, — оплачивает нам коммунальные платежи, по 14 тысяч каждый месяц. Он так говорит: «Просто хочу помогать, у меня мама тоже была в трудной ситуации».

«Кризисных центров в России немного»

История, наделавшая много шума, случилась уже после того, как мы закрылись на ремонт. Девочки из Дагестана были не первыми нашими подопечными не из Татарстана. У нас жили женщины из Украины и Азербайджана. Если к нам хотят приехать, мы принимаем из любых регионов, хотя местных у нас все-таки большинство, примерно 90%. Почему они обратились именно к нам? Возможно, потому что у нас тоже мусульманский регион. Кризисных центров в России не так уж много.

Утром 18 октября в казанский шелтер «Мамин дом» приехали две девушки из Дагестана; одна из них была с двухлетней девочкой. При поступлении в шелтер они пожаловались на невыносимые условия в своих семьях и попросили убежища, чтобы начать новую жизнь. Вечером того же дня девушек увезли из шелтера неизвестные мужчины,среди которых были люди в полицейской форме. Через несколько часов в сети появилось видео, в котором девушки говорили, что с ними все хорошо, и просили их не искать.

19 октября Алия Байназарова подала заявление в Следственный комитет по факту пропажи подопечных шелтера. Журналистам в республиканском МВД заявили, что полиция не имеет отношения к пропаже девушек, а «полицейскую форму может купить кто угодно». Но позже в МВД, по данным ставропольского сетевого издания Newstracker, сказали, что коллеги из Дагестана передавали им ориентировки на пропавших девушек и ребенка, а также сообщение, что их могли завербовать и готовить к отправке в Сирию (хотя официальных запросов в управление МВД по Татарстану, по данным того же издания, не поступало). 21 октября в республиканском СК Алие рассказали, что девушек забрали сотрудники уголовного розыска Татарстана и передали местной дагестанской диаспоре, а следователи проводят проверку законности действий угрозыска.

Руководитель дагестанской общины в Татарстане Шамиль Газиев уверяет, что с девушками все в порядке, их вернули родственникам, а на побег из дома их «подбила» правозащитница Светлана Анохина. Та, в свою очередь, настаивает, что девушки сами обратились к ней еще год назад и жаловались на притеснения и нарушения их прав, она же долгое время надеялась, что ситуация утрясется.

25 октября Алия Байназарова записала видеообращение к родителям девушек, в котором попросила о личном разговоре с ними, чтобы убедиться, что девушки живы и здоровы — судьба обеих остается до сих пор неизвестной. По словам Байназаровой, теперь у правоохранителей возникли вопросы по поводу деятельности фонда и шелтера, но Алсу Кривель уверяет, что давления со стороны местных полицейских на «Мамин дом» нет.

Эта ситуация помогла мне понять, что нужно доработать и что должно учитываться, когда мы принимаем к себе девушек. Прежде всего надо проверять информацию. Девушки забыли паспорта дома — возможно, и правда забыли — и сказали, что находятся в опасности, им срочно нужно спрятаться. Несмотря на ремонт, мы их заселили. Но был риск, что они оказались бы несовершеннолетними, пришли бы их родители и сказали: «Вы похитили наших детей». Поэтому если теперь придет молодая девочка, я буду проверять ее данные. Без документов мы больше никого не примем. Это ставит под угрозу нашу безопасность и репутацию фонда. Мы хотим и можем помочь. Но мы не должны.

«Тираны могут быть в любой культуре»

Наши подопечные — обычные женщины, у нас нет какой-то татарской специфики, если не считать того, что мусульманки приходят в платках. Никто из них не жаловался на насилие из-за мусульманских традиций.

У меня муж был белорусом и православным, но жестким тираном. Среди прочего он не разрешал мне надевать юбки выше колен: «ты взрослая женщина». Считаю, что здесь дело не вероисповедании или национальности — тираны могут быть в любой культуре.

Если это мусульмане, то обычно они говорят не про религию, а про мужское превосходство: «мы имеем право распоряжаться женщиной», «я ее так воспитываю».

Пострадавших от насилия среди наших подопечных много — примерно 80%, или в среднем 45 женщин в год. От своего имени мы в полицию не обращаемся, но помогаем в этом женщинам. Писать заявления по факту насилия готовы единицы. Большинство же либо не хочет, либо не может этого сделать, потому что следов побоев уже нет и медицинское освидетельствование просто невозможно. Некоторые боятся: «А что дальше? Ну подам я заявление, его не посадят, он вернется — и будет хуже». Или рассуждают, как я в свое время: зачем отцу моих детей уголовка?

Здесь может помочь только разъяснительная работа, чтобы женщины не боялись обращаться за помощью и не скрывали, что их бьют. Важно, чтобы они понимали, что это ненормальная модель отношений, что ее нельзя поддерживать и передавать детям. Поэтому мы сейчас думаем над просветительскими мероприятиями: театральными постановками, интерактивами, встречами. Еще мы взаимодействуем с местным фем-сообществом Фем кызлар — от них девушки идут к нам, а наши интересуются их деятельностью.

Единственное, чем мы можем помочь нашим подопечным — дать им крышу над головой и работу (еще иногда помощь психолога, адвоката или коуча). Мы бросаем женщинам спасательный круг, чтобы они не утонули в своих проблемах. Наша задача — вытянуть их из сложной ситуации, а потом отдать спасательный круг другим. Потому что он у нас один.

Текст подготовлен при поддержке организаторов пресс-тура издания «7х7» в Татарстан.

Серия «Влиятельные» рассказывает о женщинах, которые меняют общественный ландшафт в России и занимают активную жизненную позицию. «Влиятельные» — о тех, кому удается созидать и приближать перемены.

Поддержите «Гласную»Помогите нам сделать новую историю — станьте частью нашего сообщества

Ежемесячно Разово

валюта пожертвования

₽

Размер пожертвования

100 ₽

300 ₽

500 ₽

1000 ₽

100 ₽

300 ₽

500 ₽

1000 ₽

Другая сумма, ₽

Способ оплаты

Умный платёж (₽)

Банковская карта (₽)

ЮMoney (₽)

Ваши данные

Ваш email

Укажите корректный адрес email

Имя и Фамилия

Укажите ваше имя

Я принимаю Условия оплаты Я принимаю Политику конфиденциальности

УСЛОВИЯ ОПЛАТЫ​
«Гласная» предлагает вам осуществить дарение на следующих условиях: 

1. Настоящее предложение является предложением проекта «Гласная» заключить с любым, кто отзовется на данное предложение (далее — Даритель), договор дарения на условиях, предусмотренных ниже. 

2. Предложение вступает в силу со дня, следующего за днем его размещения на сайте «Гласной» в интернете по адресу https://glasnaya.media (далее — Сайт) и действует бессрочно. 

3. В предложение могут быть внесены изменения и дополнения, которые вступают в силу со дня, следующего за днем их размещения на Сайте. 

4. Даритель безвозмездно передает в собственность «Гласной» денежные средства в размере, определяемом Дарителем, на поддержку деятельности «Гласной». 

5. «Гласная» вправе в любое время до передачи ей дарения и в течение 10 дней после от него отказаться. В случае отказа от дарения после его передачи «Гласная» возвращает дарение в течение 10 дней после принятия решения об отказе. В случае невозможности передать дарение Дарителю оно остается в распоряжении «Гласной». 

6. Даритель вправе отказаться от своего дарения в течение 10 дней со дня совершения транзакции. О своем желании Даритель извещает «Гласную» по электронной почте по адресу [email protected]. «Гласная» обязуется вернуть денежные средства в течение 10 дней с момента заявления Дарителя. 

7. Если Даритель подписался на ежемесячное списание средств с банковской карты, привязанной к счету Дарителя, впоследствии он вправе отменить ежемесячные платежи. Для отмены платежей Дарителю необходимо перейти на страницу «Отмена подписки на платежи» на сайте. 

8. Совершая действия, предусмотренные данным предложением, Даритель подтверждает, что ознакомлен с условиями и текстом настоящего предложения, целями деятельности «Гласной», осознает значение своих действий, имеет полное право на их совершение и полностью принимает условия настоящего предложения. 

9. В соответствии с Федеральным законом N 152-ФЗ «О персональных данных» Даритель настоящим дает свое согласие на обработку своих персональных данных любыми не запрещенными законом способами для целей исполнения настоящего предложения и подтверждает, что ознакомлен с политикой конфиденциальности.

Я принимаю Условия оплаты

ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ​
1. Общие положения

1.1. Настоящая политика обработки персональных данных (далее – Политика) проекта «Гласная» разработана в соответствии с Федеральными законами от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных», иными нормативно-правовыми актами по вопросам персональных данных.

1.2. Назначением Политики является обеспечение защиты прав и свобод субъекта персональных данных при обработке его персональных данных (далее – ПДн) Оператором.

1.3. Термины, используемые в тексте настоящей Политики, подлежат применению и толкованию в значении, установленном Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».

1.4. Основные права и обязанности субъекта персональных данных:

• субъект персональных данных имеет право на получение у Оператора информации, касающейся обработки его персональных данных; 
• субъект персональных данных вправе требовать от Оператора уточнения его персональных данных, их блокирования или уничтожения в случае, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, а также принимать предусмотренные законом меры по защите своих прав; 
• если субъект персональных данных считает, что Оператор осуществляет обработку его персональных данных с нарушением требований законодательства или иным образом нарушает его права и свободы, субъект персональных данных вправе обжаловать действия или бездействие Оператора в уполномоченный орган по защите прав субъектов персональных данных или в судебном порядке; 
• субъект персональных данных имеет право отозвать согласие на обработку персональных данных;
• субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке. 

1.5. Основные обязанности Оператора:

• предоставлять субъекту персональных данных по его письменному запросу информацию, касающуюся обработки его персональных данных, либо на законных основаниях предоставить отказ в предоставлении такой информации в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего запроса; 
• по письменному требованию субъекта персональных данных уточнять обрабатываемые персональные данные, блокировать или удалять, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего требования; 
• в случае достижения цели обработки персональных данных третьих лиц незамедлительно прекратить обработку персональных данных и уничтожить соответствующие персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты достижения цели обработки персональных данных, если иное не предусмотрено договором, стороной которого, выгодоприобретателем или поручителем по которому является субъект персональных данных, иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных; 
• в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на обработку своих персональных данных прекратить обработку персональных данных и уничтожить персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты поступления указанного отзыва, если иное не предусмотрено соглашением между Оператором и субъектом персональных данных; 
• при обработке персональных данных Оператор принимает необходимые правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных третьих лиц от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных. 

1.6. Оператор собирает, использует и охраняет персональные данные, которые предоставляет субъект персональных данных при использовании сайта «glasnaya.media» и мобильных приложений с любого устройства и при коммуникации в любой форме, в соответствии с данной Политикой.

2. Цели сбора и обработки персональных данных

2.1. ПДн собираются и обрабатываются Оператором в целях:

• коммуникации с субъектом персональных данных, когда он обращается к Оператору;
• отправки отчетов о расходовании собранных средств;
• организации участия субъекта персональных данных в проводимых Оператором мероприятиях и опросах;
• предоставления субъекту персональных данных информации о деятельности Оператора;
• направления субъекту персональных данных новостных материалов;
• для других целей с согласия субъекта персональных данных.

3. Правовые основания обработки персональных данных

3.1. Правовыми основаниями обработки ПДн являются:

• Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; 
• Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»;
• Положение об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 сентября 2008 г. № 687); 
• Постановления от 1 ноября 2012 г. № 1119 «Об утверждении требований к защите персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»; 
• Приказ ФСТЭК России от 18 февраля 2013 г. № 21 «Об утверждении состава и содержания организационных и технических мер по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»; 
• Приказ Роскомнадзора от 5 сентября 2013 г. № 996 «Об утверждении требований и методов по обезличиванию персональных данных»; 
• иные нормативные правовые акты Российской Федерации и нормативные документы уполномоченных органов государственной власти; 
• согласие на обработку персональных данных.

4. Объем и категории обрабатываемых персональных данных, категории субъектов персональных данных

4.1. Персональные данные, разрешенные к обработке в рамках настоящей Политики, предоставляются субъектом персональных данных путем заполнения веб-форм на сайте, предоставления информации в сообщениях, направляемых Оператору, или другим образом свободно, своей волей и в своем интересе.

4.2. Субъектами персональных данных являются пользователи и авторы проекта «Гласная».

4.3. Субъекты персональных данных сообщают следующую персональную информацию:

• имя, фамилию;
• e-mail;
• номер контактного телефона.

4.4. Оператор защищает данные, которые автоматически передаются в процессе просмотра субъектом персональных данных рекламных блоков, в том числе информацию cookies.

4.5. Оператор осуществляет сбор статистики об IP-адресах своих посетителей. Данная информация используется с целью выявления технических проблем.

4.6. Оператор не проверяет достоверность персональных данных, предоставленных субъектом, и не имеет возможности оценить его дееспособность. Однако Оператор исходит из того, что субъект персональных данных предоставляет достоверные и достаточные данные и поддерживает эту информацию в актуальном состоянии.

5. Порядок и условия обработки персональных данных

5.1. Оператор осуществляет сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передачу (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление и уничтожение персональных данных.

5.2. Обработка персональных данных осуществляется Оператором следующими способами:

• неавтоматизированная обработка персональных данных;
• автоматизированная обработка персональных данных с передачей полученной информации по информационно-телекоммуникационным сетям или без таковой; 
• смешанная обработка персональных данных.

5.3. Сроки обработки персональных данных определены с учетом:

• установленных целей обработки персональных данных;
• сроков действия договоров с субъектами персональных данных и согласий субъектов персональных данных на обработку их персональных данных; 
• сроков, определенных Приказом Минкультуры России от 25 августа 2010 г. № 558 «Об утверждении “Перечня типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков хранения”». 

5.4. Оператор не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законодательством РФ).

5.5. Условием прекращения обработки персональных данных может являться достижение целей обработки персональных данных, истечение срока действия согласия или отзыв согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных, а также выявление неправомерной обработки персональных данных.

6. Безопасность персональных данных

6.1. Для обеспечения безопасности персональных данных при их обработке Оператор принимает необходимые и достаточные правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, их уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных согласно Федеральному закону от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятым в соответствии с ним нормативным правовым актам.

6.2. Оператором приняты локальные акты по вопросам безопасности персональных данных. Сотрудники Оператора, имеющие доступ к персональным данным, ознакомлены с настоящей Политикой и локальными актами по вопросам безопасности персональных данных.

7. Актуализация и уничтожение персональных данных, ответы на запросы субъектов на доступ к персональным данным

7.1. В случае подтверждения факта неточности персональных данных или неправомерности их обработки, персональные данные подлежат их актуализации Оператором, обработка прежних при этом прекращается.

7.2. При достижении целей обработки персональных данных, а также в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на их обработку персональные данные подлежат уничтожению, если иное не предусмотрено иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных.

7.3. Субъект персональных данных имеет право на получение информации, касающейся обработки его персональных данных. Для получения указанной информации субъект персональных данных может отправить запрос по адресу: [email protected].

8. Ссылки на сайты третьих лиц

8.1. На сайте могут быть размещены ссылки на сторонние сайты и службы, которые не контролируются Оператором. Оператор не несет ответственности за безопасность или конфиденциальность любой информации, собираемой сторонними сайтами или службами.

Я принимаю Политику конфиденциальности

Перенаправление на безопасную страницу платежа...