«Нас для большинства просто нет, мы не существуем в их мире» Монологи девушек из национальных регионов России, обратившихся к своим корням

В последние годы жители национальных республик и представители малых народов России все чаще переосмысляют свою идентичность: кто они и как соотносятся с концепцией «русского мира»? Погружаясь в историю и культуру своих народов, они чаще говорят на родном языке и дают новую оценку событиям прошлого. При этом для многих этот процесс сопряжен с травмой и болью. 

«Гласная» поговорила с девушками, для которых исследование своих корней и национальной культуры стало делом жизни.

«В республиках нет никакого “выжженного поля”»

Данхаяа Ховалыг, журналистка, писательница, авторка подкаста «говорит республика _»

Я родилась в Кызыле — столице Республики Тыва. У нас мононациональная республика: 90% жителей — это тувинки и тувинцы, большинство говорят на тувинском (правда, в городах меньше, чем в селах), бережно относятся к своим традициям, обычаям. 

Сама я выросла скорее русифицированным человеком: меня отдали в русскоязычный сад, а потом в такой же класс. Но то, что я говорила и училась на русском, не отменяло мою «тувинскость». Ее формировало множество контекстов и мелочей: в моей семье говорили в основном на тувинском, летом мы ездили на аржаан, ежегодно отправлялись на Наадым — национальный праздник животноводов — и болели за «своих» лошадей на скачках.

При этом в моем окружении [ощущался] культ Москвы. Родные всегда думали, что я поеду туда учиться, окончу хороший вуз, найду высокооплачиваемую работу. В Тыве довольно низкие зарплаты при повышенном уровне безработицы. Чтобы построить нормальную карьеру и неплохо зарабатывать, действительно проще уехать в какой-то большой город «за Саянами». Не буду скрывать, мне самой туда хотелось. Я хорошо училась и в итоге поступила в Высшую школу экономики на факультет медиакоммуникаций. 

Но в московском вузе я чувствовала себя одиноко. Я была единственной азиаткой на весь поток, а быть другой в однородном обществе непросто. Например, однажды преподаватель рассказывал про буддизм и, кажется, я не согласилась с ним, сказав, что сама из буддистской республики и у нас по-другому. Помню, вся аудитория обернулась на меня, а после несколько человек шутили на тему того, что я тихая и спокойная, потому что буддистка. Вроде бы в этом нет ничего такого, но от подобных моментов стереотипизации постоянно чувствуешь себя «другой». В общем, через год я в некотором разочаровании ушла оттуда. 

Поступила в другой столичный университет и стала изучать международную экономику. Окончила бакалавриат, магистратуру, потом устроилась в IT-компанию менеджеркой по работе с иностранными клиентами. Возвращаться домой я не планировала. 

Каждый раз, когда я приезжала на каникулы домой, замечала контраст двух регионов: Тывы как самого бедного региона и Москвы как самого богатого. И я думала, что не хочу жить в бедности. 

При этом в столице никогда не было легко: в течение восьми лет я регулярно сталкивалась с расизмом и шовинизмом — со стороны соседей, знакомых и просто людей на улице.

В 2021 году у меня случилось сильное выгорание, и я ушла с работы. Отдохнув, поняла, что хочу осуществить детскую мечту — стать писательницей. И осознала, что хочу писать про свой тувинский опыт, ведь мое происхождение, моя родная республика — часть меня и она должна быть отражена в литературе. Получается, через писательство я искала ответы на важные для себя вопросы о том, кто я и откуда. И посвящение себя творчеству стало для меня поворотным моментом. Именно тогда мне пришла в голову идея создать подкаст об азиатских национальных республиках России (Калмыкия, Бурятия, Тыва, Саха, Хакасия и Алтай) «говорит республика _». 

В марте 2022 года мы с мужем переехали в Берлин, а с января 2023-го начал выходить первый сезон подкаста. Каждый выпуск — своего рода ликбез по одной из азиатских национальных республик России: общая информация о регионе, населении и экономике, о том, как там живется, о деколониальной истории. Важно, что это рассказывают сами люди из республик. 

Сейчас вышел второй сезон подкаста. В нем мы фокусируемся на memory studies и исследуем историю республик в XX веке. Например, первый выпуск посвящен возвращению ойрад-калмыков домой, в новообразованную республику, после депортации.

Последние несколько лет, в том числе работая над подкастом, я много изучаю историю Тывы. В школе мы ее проходили всего год или два, по довольно ангажированному учебнику. 

Например, периоды колонизации тувинцев монголами и китайцами в учебнике описываются как трагичные, а колонизация российским государством — как высшее благо. 

После чтения учебника захотелось узнать все, что осталось за скобками, так что я изучила множество научных статей тувинских авторов и стала задавать вопросы всем вокруг. Последнее было особенно важно: история Тывы — это прежде всего история моей семьи и моих предков, и мне больно оттого, насколько мало я знала про свою республику.

Подкаст — это способ рассказать другим о нашей истории и богатстве наших культур и народов. Тем самым хочется напомнить, что у нас есть право на лучшую жизнь и мы должны за нее бороться. А еще своим подкастом я дестигматизирую образ республик, который часто маргинализирован. 

Простой пример: в русскоязычном медиа принято показывать Тыву как самый бедный регион страны. И от такой однобокой репрезентации складывается впечатление, что все тувинцы ленивые и глупые, а вот Москва такая богатая, потому что там абсолютно все талантливые и работящие. Часто опускается важный контекст: все дело в централизованной колониальной системе экономического управления, при которой столица получает все, а регионы — ничего.

Надо сказать, что интерес к республикам, культуре и языкам у нас был всегда: есть десятки брендов и проектов, которые развивали и развивают национальную культуру внутри республик. Возможно, сейчас этот интерес становится более массовым. На это, наверное, влияют и то, что о деколонизации стали говорить чаще. Растет и новое поколение зумеров, с их открытостью и свободолюбием. Вероятно, [влияет] и пропагандируемая концепция «русского мира», которая не может не вызывать вопросов хотя бы у части людей из национальных республик. 

Благодаря тому что мы больше говорим о себе, общество начинает свободнее обсуждать расизм и шовинизм, с которым людям из национальных республик приходится сталкиваться в крупных городах России. На самом деле у этого явления ужасающие масштабы.

Подкаст — моя основная деятельность. Но кроме него я занимаюсь журналистикой — пишу статьи для независимых медиа про Тыву, деколонизацию, шовинизм в России. А еще не забываю про детскую мечту и работаю над романом — сейчас готова уже треть. 

В детстве я много читала, но ни одна из прочитанных книг не рассказывала про девочку, похожую на меня — именем, внешностью, культурой. 

Тогда я начала писать сама — чтобы когда-нибудь в будущем выпустить книгу для этой девчонки из моего прошлого. Надеюсь, вскоре у меня это получится. 

Мой роман — про девочку из маленького тувинского поселка, которая переезжает в Москву. Ее ждет поиск себя, своего дома и множество препятствий. Эта девочка — собирательный образ разных женщин: не только меня, но и моих знакомых, подруг, сестер, матери, бабушек, теть. Я хочу, чтобы любая девчонка из республики читала мою книгу, находила в ней себя и осознавала: таким, как она, есть место в литературе.

Было бы отлично, если бы книга вышла на тувинском, но, к сожалению, сейчас я знаю его не так хорошо, как русский. Мой вокабуляр ограничен, потому что многие годы я не говорила на языке. Стараюсь это исправлять: общаюсь только по-тувински со своей семьей, учу грамматику. Для меня это важный гражданский акт. Ведь если тувинский язык пропадет, это будет огромной потерей. 

Я очень скучаю по дому и хочу в Тыву. Для меня это тоже гражданский акт — вернуться туда и делать так, чтобы регион становился лучше. 

Главное, что мы можем делать для этого, — развиваться самим и вкладываться в сообщества людей в республиках. Будь то организация профсоюза предпринимателей, экоактивизм, книжные и киноклубы или производство подкаста по принципу «ничего о нас без нас». Сама я, когда вернусь, хочу организовать писательский клуб, чтобы вдохновлять других женщин рассказывать о своем опыте. Надеюсь, вместе мы будем делать онлайн- и офлайн-сборники произведений о Тыве, печатать тексты в газетах и журналах. 

Возможно, это наивно, но хочется верить, что сообщества активной молодежи могут начать топить лед и развивать политическую агентность. Например, создавать независимые СМИ, проводить политические дебаты, организовывать партии, поднимать важные неудобные вопросы. Все это в той или иной мере уже происходит во всех республиках, и там нет никакого «выжженного поля». Зато есть множество людей, которые делают что могут, чтобы жизнь на родине была лучше. И в будущем мне хочется занять среди них свое место.

«Малые народы могут добиться внимания только бунтом»

Лана Пылаева, ученая, исследовательница в области теоретической химии 

Я родилась в Сыктывкаре, но, когда была маленькой и мама была в декрете, мы жили у бабушки в деревне. Тогда я выучила язык коми, потому что бабушка говорила только на нем, полюбила национальную кухню. 

В школе все предметы были на русском, а коми присутствовал в жизни урывками: одну четверть мы читали местную литературу, с родителями дома говорили иногда на коми, а порой смешивали два языка. Историю республики я почти не знала: кажется, в школе рассказывали только про христианизацию региона, и все опять-таки обрывочно.

После школы я уехала учиться в Санкт-Петербург: было интересно заниматься наукой, а в Сыктывкаре особо нет перспектив для ученого. Так что я поступила в СПбГУ, где училась сначала на химфаке, а потом на физфаке. Ситуация типична для Коми. У нас низкий уровень образования, нет инфраструктуры, чтобы развиваться, и те люди, которые хотят это делать, не находят себе применения в регионе. В итоге многие, следуя за призванием, мечтой, уезжают в другие города — и мало кто возвращается. Получается замкнутый круг: нет возможностей для развития человеческого капитала и мало профессионалов для развития, в результате все остается на одном уровне или даже ухудшается.

В Петербурге я смогла получить хорошее образование и было больше шансов продолжить карьеру. Но в 2014 году я уехала и оттуда. Для диссертации мне нужно было проводить расчеты с помощью супермощных компьютеров, а на Россию тогда наложили первые санкции — и доступа к нужным технологиям не было. 

Мне еще с 2011 года было понятно, что Россия идет по пути закручивания гаек и всем начинают подавать «горячие чашечки репрессо». 

А хотелось дальше продолжать заниматься наукой, иметь достойную зарплату и хороший уровень жизни. Так что я уехала защищать кандидатскую в Германию.

Российскую Федерацию и родную республику я всегда разделяла и за рубежом говорила, что я из Коми. На каких-то праздниках готовила традиционные коми-блюда — вяленую морковку или соленые моченые грибы. На мероприятиях могла стоять с двумя флагами: России и Коми.

Историей республики стала интересоваться в 2020 году. Помню, мне прислали статью про Батиева — одного из основателей коми-государственности. Он писал в 1920-е годы, и было удивительно, насколько его взгляды совпадают с моими. Тогда я осознала, что Москва подавляет наш регион и нам необходима собственная государственность.

До этого, в 2018 году, еще был скандал с Шиесом, когда у нас хотели построить свалку для московских отходов: в те вагоны, в которых от нас вывозят полезные ископаемые, загружать мусор и хоронить его в наших северных лесах. Помню, я поддерживала сторонников Шиеса и была взбешена происходящим. Это тоже был важный момент для меня, как и для многих коми, который заставил нас задуматься о своей идентичности и государственности республики.

А в 2022-м началась СВО. Я вновь пересмотрела многие вопросы идентичности, Например, задумалась, что о коми существует столько стереотипов, по отношению к нам столько шовинизма!

Но при этом же нас отправляют спасать «русский мир». В Украине. Меня искренне поразило: при чем тут вообще мы?

Рост национализма в России я все время испытывала на себе. Например, часто слышала: «Не переживай, ты почти такая же умная, как русская», «О, ты коми, главное — не спейся к 30 годам». Все эти стереотипы пошли еще с начала XX века. До этого 90% жителей нашей республики были коми, а уже потом руководство СССР организовало в регионе ГУЛАГ и стало ссылать туда людей. 

Потом в Коми начали приезжать люди со всего СССР за длинным рублем — северными надбавками к зарплате и высокими пенсиями. Приехавшие относились к местным как к аборигенам, дикарям, не говорящим по-русски. А тем, кто не владел русским языком, приходилось сложно: не было работы и места в этой новой системе, часто они спивались — отсюда и стереотип о всеобщем алкоголизме коми. 

Так я начала защищать культуру, язык республики. Последние два года говорю и переписываюсь с родными только на коми. Военные действия также заставили меня критически посмотреть на историю республики, на влияние колониализма на мою семью. Поняла, насколько мало знаю про родную республику и как это неправильно. Ведь вся школьная программа выстроена с точки зрения человека из столицы, от лица колонизатора: приросла к России вот такая республика, она ее часть. А саму историю колонизированных народов в школах не изучают.

Сейчас я изучаю историю коми самостоятельно, читаю статьи. Например, узнала, что колонизация и христианизация нашей республики происходили долго — три века. И это был болезненный процесс: некоторые коми уходили в лес или бежали на восток, кто-то и вовсе совершал самоубийства. 

Меня поразило, как трагична была судьба Коми в XX веке, при советской власти республика по факту была подавлена. Потом, в девяностые, встал вопрос об отделении Коми, но этого не произошло — мы остались частью РФ, и основную власть после 1993 года получила Москва. В итоге в XXI веке у Коми снова нет своей государственности.

Но интерес людей в республике к культуре и языку растет. Еще после Шиеса у нас особенно стали популярны этнические подарки, сувениры. Мне кажется, это эзопов язык — [возможность выступить] против империалистического режима. 

Малым народам и языкам важно внимание, и грустно, что мы этого добиваемся таким путем — бунтом. 

Я сильно скучаю по Коми — по природе, лесам. Если ситуация в России поменяется, буду рада вернуться и применять знания на благо региона и страны: внедрять зеленые технологии, развивать экологическую устойчивость. При этом я хотела бы, чтобы ситуация в Коми была другой: чтобы у республики была независимость, свобода, она могла сама решать, что будет происходить на ее землях. Я не говорю об отделении от России, важна именно автономия республики. В таком случае коми-язык сможет быть государственным и главным в республике, а наша культура будет сохраняться и развиваться.

«Удобно, когда один народ: им проще управлять» 

Тансулпан Буракаева, художница, режиссерка, основательница бренда украшений «ТапТаман»

Моя мать — башкирская писательница и журналистка Марьям Буракаева. Она всегда была общественной деятельницей, стремившейся сохранить наши деревни и в целом национальную культуру. Мы жили в Уфе, но вскоре после моего рождения переехали в поселок — сначала в один, потом в другой. Для мамы было важно, чтобы дети жили там и впитывали башкирскую культуру, традиции. У нас также было жесткое правило: дома говорить только на башкирском.

Думаю, такой трепет к языку и идентичности в целом пошел еще от моих бабушки с дедушкой. Для них было важно, чтобы дети получили образование, и именно на башкирском языке. 

Но в то время сильных учеников отправляли в русскоязычный класс, а отстающих — в башкирский. С тех пор пошли стереотипы, что на нашем национальном языке говорят необразованные, а интеллектуалы — на русском. 

Мама, учась в башкирском классе, была вынуждена доказывать, что она не менее умная, чем ребята из русского: отлично училась, никогда не пользовалась шпаргалками. Тогда сформировалось ее национальное самосознание, гордость. 

К тому моменту, как я пошла в пятый класс, мы переехали в райцентр — родное мамино село Исянгулово. Я пошла в обычную сельскую школу, но мама говорила, что в ней нет «рух» — башкирского национального духа. И вскоре она осуществила свою мечту — открыла сельскую гимназию. Здесь обучение велось на башкирском, а главное — были продуманные мамой «тормош» («уроки жизни»). На занятиях можно было узнать больше о башкирской культуре, истории. Сначала такие уроки были только в нашей гимназии, а потом появились и в других школах республики.

Я училась в сельской гимназии с шестого по девятый класс. О том времени у меня осталось множество прекрасных воспоминаний: мы изучали народную музыку, пели башкирские песни, ездили по соседним деревням и давали концерты, путешествовали по родному краю. 

Моя идентичность связана с Башкортостаном. Я путешествую, мне нравятся другие города и страны, но я не вижу себя в них. Почти всю жизнь живу здесь: после девятого класса уехала учиться в Уфу — сначала в художественное училище, потом в академию искусств. При этом параллельно с живописью меня интересовало кино, и потом я поступила в институт кино и телевидения в Санкт-Петербурге. Но не планировала там оставаться и по окончании вуза вернулась в столицу республики.

Мои фильмы тесно связаны с бытом и культурой Башкортостана: я стараюсь раскрыть в своих работах историю и традиции. Например, еще во время учебы в Питере сняла небольшой фильм о женском национальном костюме. Интерес к нему появился при советской власти, но костюмы использовались только на театральной сцене и в итоге были сильно изменены: стали декоративными, без всякой функциональности, их делали из синтетических тканей. 

Потом появились шапки с лисьими хвостами — якобы это национальный башкирский элемент одежды, но на самом деле его придумали в советское время. 

Моя первая полнометражная картина «Моя звезда» — про популярную у нас рок-группу «Бурелар», в ней снимались многие восходящие звезды Башкортостана. В документальном фильме «Дорогами Салавата» мы глубоко [исследовали] личность национального героя, поэта Салавата Юлаева, башкирского национального героя, показали весь его путь, от Уфы до Палдиски. В короткометражках «Я женюсь!», «Два соседа» я показываю башкирское село и людей, живущих там. А в последнее время пишу сценарии для мультфильмов на башкирском: переживаю, что для детей мало контента на национальном языке.

Примерно в 2020 году добавилась деколониальная оптика. На тот момент в России уже отменили региональные компоненты образования: то есть республики больше не могут вводить в программу собственные предметы, а «уроки жизни», которые придумала мама, отменены во всех башкирских школах. Кроме того, больше нет учебников по общеобразовательным предметам на башкирском, а сам язык преподается один раз в неделю. 

Стала задумываться, как так вышло. Я не идеализирую девяностые, но ведь в то время у нас была возможность возродить культуру: были телеканалы на башкирском, мы на нем учились. А теперь ничего этого нет. 

Думаю, все дело в том, что у нас унитарное государство, которое стремится стать еще более унитарным. Удобно, когда один народ: им проще управлять. А найти общий язык со многими народами нелегко. В 2020 году даже изменили Конституцию, и теперь русский народ государствообразующий — и этот курс, доминирующая роль одного народа над другими, чувствуется.

Мои взгляды сформировались также благодаря Мадине Тлостановой — деколониальной феминистке и писательнице. Я тоже феминистка, и мне было важно исследовать историю Башкортостана с женской точки зрения. Так я запустила проект «Ҡорама». 

В республике родословная ведется по мужской линии, и во многих семьях ее можно проследить чуть ли не до Средних веков — сохранялись имена и истории мужчин. А с женщинами все намного сложнее: данных мало. Я начала собирать истории про женщин своего рода, а потом предложила подругам делать то же самое. В итоге у нас получились лоскутные истории разных семей.

Сейчас вижу большой интерес башкир к национальной культуре. Нет такого, что нам запретили изучать свой язык, а мы ответили — а, ну ладно. Такие жесткие меры рождают ответные действия, люди чувствуют давление. И даже у тех, кто рос в полностью русскоязычной среде, появляется интерес к башкирскому. 

Но нельзя сказать, что люди стали массово говорить на языке: самостоятельно корпеть над учебниками будут немногие, поэтому нужны какие-то активности, движ, который замотивирует людей перейти на башкирский.

Подобное я и другие активисты собираемся устроить в пространстве, где продаются товары моего бренда «ТапТаман». Я делаю украшения из современных материалов, но с опорой на традиционные формы и орнаменты. Мне всегда хотелось сделать место притяжения в Уфе — творческую мастерскую, где обязательно происходит что-то интересное. 

Например, вскоре мы будем тестировать колонку Хумай, которую сделал один из наших активистов, — это как Алиса, но на башкирском языке. 

Планируем запустить разговорный клуб башкирского языка для тех, кто его подзабыл или стесняется говорить. Еще хотим проводить киноклубы, показывать башкирские фильмы и ленты из других национальных республик — Якутии, например. А для детей я хочу организовывать мастер-классы по созданию мультфильмов на башкирском. 

Возможность взглянуть на историю Башкортостана с деколониальной точки зрения изменила мое мировоззрение. Сейчас у меня нет внутреннего конфликта, зато есть видение прекрасного будущего нашей республики. 

Не так важно, будем ли мы независимой республикой или регионом в составе Федерации (только настоящей Федерации), — главное, чтобы у нас было мощное самоуправление и мы могли контролировать процессы внутри Башкортостана, следить, чтобы земли не разворовывали.

Башкиры всегда выживали и дожили до сегодняшнего дня, не потеряв идентичности. Мы культурно и исторически привязаны к своей земле, поэтому из республики не так активно уезжают люди, а многие потом возвращаются. Будто у нас сильная врожденная ностальгия по республике, и в другом городе или стране всегда присутствует тоска по Башкортостану. Уверена, что это поможет нам делать что-то полезное здесь, сохранять культуру и в целом дружно жить в многонациональной республике.

«Я не становлюсь меньше эвенкой оттого, что не знаю языка и не пасу оленей»

Екатерина Зиброва, исследовательница и консультантка по разнообразию, автор телеграм-канала «Вместе или отдельно»

Я представительница коренного малочисленного народа — эвенков в России около 39 тысяч. Наш народ кочевой, мы расселялись в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке. Сейчас большинство живет в Республике Саха, кто-то в Красноярском крае, а мои бабушка и дедушка — эвенки Хабаровского края. Там же родилась и выросла я.

В девяностые, когда я была ребенком, семья много переезжала. Тогда было непростое время: люди все потеряли из-за распада СССР, а родители были фермерами, первыми предпринимателями новой эпохи. Они начали хорошо зарабатывать, и в селе Аим, где мы жили, стали нападать на людей с большим достатком, угрожать им. В итоге родители были вынуждены уехать: помню, они забили всех свиней, чтобы продать их и этими деньгами оплатить полет на вертолете. На нем мы «эвакуировались» на Сахалин, где жила сестра отца.

Когда мне было 11 лет, мама сбежала от отца из-за постоянного насилия с его стороны. И мы с ней и двумя моими сестрами вернулись в Хабаровский край. Следующие семь лет я прожила в селе Аян. Оно расположено на местах кочевания эвенков и других коренных народов. 

Однако ключевые позиции в селе, которые определяют его жизнь, представители коренных народов не занимали.

Мы никогда не отмечали свои праздники, в школе нам не рассказывали о национальном разнообразии региона, о наших историях, культурах. В Аиме какое-то время были кружки, которые вели преподаватели-эвенки, — детей обучали национальным танцам, шили с ними национальную одежду. Но я тогда еще была маленькая и почти ничего не помню. На эвенкийском я тоже не говорю. Его знала моя мама, и периодически она пыталась научить нас, но ей это не удалось, мы везде общались только на русском.

С шовинизмом я, к сожалению, сталкивалась всю жизнь, с самого детства. Моя мама эвенка, а отец русский, и он часто позволял себе принижающие реплики в наш адрес. Говорил: «Глаза узкие, а называешься русский», все время подчеркивал, что мы будто хуже его («Да на что вы способны?», «Чего вы можете достигнуть?»). В школе нередким был буллинг: таких, как мы, называли «узкоглазые», «нерпы». 

Сразу после переезда в селе было нелегко: к нам относились как к чужакам, про мою маму говорили «нерусская», «нарожала, живет теперь тут». Когда она вступилась за нас по какому-то вопросу в школе, ей ответили что-то вроде «Приехали к нам, еще и возмущаетесь». 

Мама все время отстаивала наши права и отвечала, что она не «приехавшая»: это земля ее предков. Эту фразу я до сих пор помню и повторяю ее. 

Я с детства поняла: чтобы улыбнулась удача, надо усердно и много работать. Это важное знание, оно отличается от мифа о меритократии, в которую верят многие белые люди — работай хорошо и добьешься своего. Кажется, что это правда, но не для таких, как я, не для «других». Для нас это правило работает так: «Работай хорошо, и, может быть, ты окажешься в нужном месте в нужное время и тебе улыбнется удача». 

У нас, коренных народов (КМНС, как нас коротко называют), зачастую нет социального капитала, мы выглядим по-другому, нас скорее принимают за мигрантов. Все это создает барьеры, и нам постоянно приходится быть в уязвимой позиции просящего, хотя, казалось бы, это наша страна и наша земля.

Например, для поступления в университет мама чудом выбила мне квоту КМНС, по которой проходной балл был ниже. Однако сдавать экзамены все равно оказалось сложно: в сельской школе был чуть ли не один учитель на все предметы, к тому же мне надо было подрабатывать, и времени было немного. До сих пор помню, как ночами, сидя в сторожке, готовилась к экзаменам. В итоге я поступила. 

Первый год в университете был самым сложным. Учиться в вузе — это во многом социальный навык, и если он есть хоть у кого-то среди родных, то шансы окончить вуз значительно выше. А я была первой в семье, кто получал высшее образование. Ведь до сих пор для многих других коренных народов высшее образование — это огромная привилегия, нечто почти недостижимое. 

Из общего количества эвенков высшее образование имеют только 11%, а людей с ученой степенью — единицы.

После окончания университета я по совету мамы решила поступать в аспирантуру. Я даже не могла до конца осмыслить [весь масштаб затеи], настолько это было амбициозно — целая ученая степень. Много позже, уже после смерти мамы и защиты диссертации (до которой мама, к сожалению, не дожила), я поняла: она знала, зачем мне нужна была степень. Для таких, как мы, это единственный способ сделать карьеру и добраться до более-менее высоких позиций, с которыми приходят уважение и видимость. Защиту диссертации я посвятила памяти мамы.

Хабаровский край разнообразный, в нем много мигрантов: рядом Корея, Китай и много представителей коренных народов. Но тем не менее в университете и в аспирантуре я была одна «нерусская» в группе. Было много бытовой дискриминации. Например, мы, азиаты, для русских на одно лицо, нас путают.

Осознание, что я эвенка, пришло в тридцать с лишним. После учебы я все время меняла места работы. И как-то подумала: что со мной не так? почему не могу, как другие люди, оставаться на одном месте долго? И вспомнила, что мои предки — кочевой народ, и решила: наверное, тоже кочую. Это немного наивная мысль, но она помогла принять себя.

К тому моменту моей мамы уже не было в живых, и я вспоминала, как она ощущала и преподносила себя. Например, никогда не скрывала [своего происхождения], и в этом всегда ощущалось желание отстоять себя, какая-то гордость.

Происхождение — это данность, и важно его принять. Больше узнавая о семье, предках, я лучше понимаю себя и все, что происходит вокруг. Соприкосновение с идентичностью дает мне контакт с прошлым, а там много боли. Ее важно пережить, пройти через агонию, фрустрацию. Так приобретаешь возможность жить свою настоящую жизнь и видеть, что мир несправедлив, жесток, но в нем есть и немного добра.

Обращение к корням также помогло мне понять, что со мной все в порядке. Как я уже говорила, мой отец часто позволял себе говорить, что мы с мамой и сестрами «нерусские», а значит, какие-то не такие, и я жила с этим чувством «дефектности». Теперь понимаю, что ничем не хуже других, а с неравенством и несправедливостью я сталкивалась потому, что так, к сожалению, сложился этот мир. Но дальше у меня, как и у всех, был выбор, и я решила что-то делать: активизм, наука — все это дало мне чувство контроля над жизнью. 

Сейчас я планирую написать книгу о маме и бабушке — про их жизнь и про то, через что проходили коренные народы на территории РФ. О некоторых вещах мама мало рассказывала. 

Например, в детстве она жила в спецшколе-интернате для коренных жителей, откуда многие дети сбегали. А вокруг тайга, холод — немало ребят погибло. 

Я планирую сделать эту книгу деколониальной, то есть не строить ее только вокруг травмы. Хочется, чтобы за рефлексией и сопряженным с ней страданием можно было увидеть, как создается новый опыт, где травма остается, но уже более не имеет надо мною власть.

Также меня интересует эвенкийский язык, но нет возможности учить его. В 2022 году я уехала из России и сейчас живу и работаю в ЮАР. Снова борюсь за выживание здесь и понимаю, что актуальная для меня задача — улучшать английский, так что на эвенкийский просто не остается времени. Но по возможности я погружаюсь в культуру — например, у меня есть книга эвенкийских героических сказаний, я ее периодически читаю. 

Вижу, как других представителей малых народов стыдят за то, что они не знают родных языков, и они сами этого, к сожалению, стыдятся. 

Нам также часто повторяют: раз заговорили о корнях, возвращайтесь в Россию и идите пасите оленей, как настоящие эвенки. 

А я не считаю, что становлюсь меньше эвенкой оттого, что не придерживаюсь традиционного уклада или не ношу элементы национальной одежды. Я все равно эвенка, вне зависимости от того, хочется этого мне, вам или кому-то еще.

Стараюсь доносить эту мысль и до других представителей коренных народов, которые оказались в похожем положении: мы не должны ощущать стыд оттого, что не знаем языка и не живем по традициям. Мы не должны считать себя «полукровками», которые «не то и не другое». Я предлагаю этот навязанный нам стыд преобразовывать в трикстеризм. Трикстер — это существо, которое приносит хаос, легко перемещается среди сообществ, миров. Так же и мы нарушаем порядок, ломаем стереотипы о нас и можем жить в двух-трех мирах одновременно, менять пространства, места — в этом наши сила. 

То, что происходит сейчас, я бы назвала второй волной ревитализации — многие малые народы РФ начинают интересоваться своим происхождением. Первая волна была в девяностые, когда республики заявили о себе, желая осознать свою агентность, субъектность, приобрести независимость. Тогда это было связано с коллективной травмой — распадом страны. 

Сейчас у малых народов другая травма: за «русский мир» вынуждены погибать и они, нерусские люди. 

Причем диспропорционально: из более бедных национальных республик больше людей идет на СВО и больше умирает. Это трагический результат экономического и этнического неравенства, которые тесно связаны друг с другом.

При этом различия между нами (русскими и нерусскими) искусственно конструировались вместе с колониальной политикой в прошлом веке. СССР создал такой миф: русский — это белый человек, а мы, представители азиатских народов, из мирового диалога были вообще исключены. Так и остается до сих пор. 

В ЮАР меня часто спрашивают: почему ты россиянка, если выглядишь как азиатка? Когда я говорю, что в России около 200 разных народов, местные люди отвечают, что ничего про это не знали. То есть нас для большинства просто не было и по-прежнему нет, мы вообще не существуем в их мире.
Это знание сейчас доходит до коренных народов России через травму потери и прямой угрозы жизни — родные, близкие, соседи погибают, и непонятно за что. Я уверена, что нынешний дискурс уже не изменишь, как и не остановишь процесс деколонизации. Это всегда работает так: ты что-то осознал — и уже все видишь через эту призму.

Поддержите «Гласную»Помогите нам сделать новую историю — станьте частью нашего сообщества

Ежемесячно Разово

Donation currency

₽

Размер пожертвования

100 ₽

300 ₽

500 ₽

1000 ₽

100 ₽

300 ₽

500 ₽

1000 ₽

Другая сумма, ₽

Способ оплаты

Умный платёж (₽)

Банковская карта (₽)

ЮMoney (₽)

Ваши данные

Ваш email

Укажите корректный адрес email

Имя и Фамилия

Укажите ваше имя

Я принимаю Условия оплаты Я принимаю Политику конфиденциальности

УСЛОВИЯ ОПЛАТЫ​
«Гласная» предлагает вам осуществить дарение на следующих условиях: 

1. Настоящее предложение является предложением проекта «Гласная» заключить с любым, кто отзовется на данное предложение (далее — Даритель), договор дарения на условиях, предусмотренных ниже. 

2. Предложение вступает в силу со дня, следующего за днем его размещения на сайте «Гласной» в интернете по адресу https://glasnaya.media (далее — Сайт) и действует бессрочно. 

3. В предложение могут быть внесены изменения и дополнения, которые вступают в силу со дня, следующего за днем их размещения на Сайте. 

4. Даритель безвозмездно передает в собственность «Гласной» денежные средства в размере, определяемом Дарителем, на поддержку деятельности «Гласной». 

5. «Гласная» вправе в любое время до передачи ей дарения и в течение 10 дней после от него отказаться. В случае отказа от дарения после его передачи «Гласная» возвращает дарение в течение 10 дней после принятия решения об отказе. В случае невозможности передать дарение Дарителю оно остается в распоряжении «Гласной». 

6. Даритель вправе отказаться от своего дарения в течение 10 дней со дня совершения транзакции. О своем желании Даритель извещает «Гласную» по электронной почте по адресу [email protected]. «Гласная» обязуется вернуть денежные средства в течение 10 дней с момента заявления Дарителя. 

7. Если Даритель подписался на ежемесячное списание средств с банковской карты, привязанной к счету Дарителя, впоследствии он вправе отменить ежемесячные платежи. Для отмены платежей Дарителю необходимо перейти на страницу «Отмена подписки на платежи» на сайте. 

8. Совершая действия, предусмотренные данным предложением, Даритель подтверждает, что ознакомлен с условиями и текстом настоящего предложения, целями деятельности «Гласной», осознает значение своих действий, имеет полное право на их совершение и полностью принимает условия настоящего предложения. 

9. В соответствии с Федеральным законом N 152-ФЗ «О персональных данных» Даритель настоящим дает свое согласие на обработку своих персональных данных любыми не запрещенными законом способами для целей исполнения настоящего предложения и подтверждает, что ознакомлен с политикой конфиденциальности.

Я принимаю Условия оплаты

ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ​
1. Общие положения

1.1. Настоящая политика обработки персональных данных (далее – Политика) проекта «Гласная» разработана в соответствии с Федеральными законами от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных», иными нормативно-правовыми актами по вопросам персональных данных.

1.2. Назначением Политики является обеспечение защиты прав и свобод субъекта персональных данных при обработке его персональных данных (далее – ПДн) Оператором.

1.3. Термины, используемые в тексте настоящей Политики, подлежат применению и толкованию в значении, установленном Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».

1.4. Основные права и обязанности субъекта персональных данных:

• субъект персональных данных имеет право на получение у Оператора информации, касающейся обработки его персональных данных; 
• субъект персональных данных вправе требовать от Оператора уточнения его персональных данных, их блокирования или уничтожения в случае, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, а также принимать предусмотренные законом меры по защите своих прав; 
• если субъект персональных данных считает, что Оператор осуществляет обработку его персональных данных с нарушением требований законодательства или иным образом нарушает его права и свободы, субъект персональных данных вправе обжаловать действия или бездействие Оператора в уполномоченный орган по защите прав субъектов персональных данных или в судебном порядке; 
• субъект персональных данных имеет право отозвать согласие на обработку персональных данных;
• субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке. 

1.5. Основные обязанности Оператора:

• предоставлять субъекту персональных данных по его письменному запросу информацию, касающуюся обработки его персональных данных, либо на законных основаниях предоставить отказ в предоставлении такой информации в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего запроса; 
• по письменному требованию субъекта персональных данных уточнять обрабатываемые персональные данные, блокировать или удалять, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего требования; 
• в случае достижения цели обработки персональных данных третьих лиц незамедлительно прекратить обработку персональных данных и уничтожить соответствующие персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты достижения цели обработки персональных данных, если иное не предусмотрено договором, стороной которого, выгодоприобретателем или поручителем по которому является субъект персональных данных, иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных; 
• в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на обработку своих персональных данных прекратить обработку персональных данных и уничтожить персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты поступления указанного отзыва, если иное не предусмотрено соглашением между Оператором и субъектом персональных данных; 
• при обработке персональных данных Оператор принимает необходимые правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных третьих лиц от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных. 

1.6. Оператор собирает, использует и охраняет персональные данные, которые предоставляет субъект персональных данных при использовании сайта «glasnaya.media» и мобильных приложений с любого устройства и при коммуникации в любой форме, в соответствии с данной Политикой.

2. Цели сбора и обработки персональных данных

2.1. ПДн собираются и обрабатываются Оператором в целях:

• коммуникации с субъектом персональных данных, когда он обращается к Оператору;
• отправки отчетов о расходовании собранных средств;
• организации участия субъекта персональных данных в проводимых Оператором мероприятиях и опросах;
• предоставления субъекту персональных данных информации о деятельности Оператора;
• направления субъекту персональных данных новостных материалов;
• для других целей с согласия субъекта персональных данных.

3. Правовые основания обработки персональных данных

3.1. Правовыми основаниями обработки ПДн являются:

• Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; 
• Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»;
• Положение об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 сентября 2008 г. № 687); 
• Постановления от 1 ноября 2012 г. № 1119 «Об утверждении требований к защите персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»; 
• Приказ ФСТЭК России от 18 февраля 2013 г. № 21 «Об утверждении состава и содержания организационных и технических мер по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»; 
• Приказ Роскомнадзора от 5 сентября 2013 г. № 996 «Об утверждении требований и методов по обезличиванию персональных данных»; 
• иные нормативные правовые акты Российской Федерации и нормативные документы уполномоченных органов государственной власти; 
• согласие на обработку персональных данных.

4. Объем и категории обрабатываемых персональных данных, категории субъектов персональных данных

4.1. Персональные данные, разрешенные к обработке в рамках настоящей Политики, предоставляются субъектом персональных данных путем заполнения веб-форм на сайте, предоставления информации в сообщениях, направляемых Оператору, или другим образом свободно, своей волей и в своем интересе.

4.2. Субъектами персональных данных являются пользователи и авторы проекта «Гласная».

4.3. Субъекты персональных данных сообщают следующую персональную информацию:

• имя, фамилию;
• e-mail;
• номер контактного телефона.

4.4. Оператор защищает данные, которые автоматически передаются в процессе просмотра субъектом персональных данных рекламных блоков, в том числе информацию cookies.

4.5. Оператор осуществляет сбор статистики об IP-адресах своих посетителей. Данная информация используется с целью выявления технических проблем.

4.6. Оператор не проверяет достоверность персональных данных, предоставленных субъектом, и не имеет возможности оценить его дееспособность. Однако Оператор исходит из того, что субъект персональных данных предоставляет достоверные и достаточные данные и поддерживает эту информацию в актуальном состоянии.

5. Порядок и условия обработки персональных данных

5.1. Оператор осуществляет сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передачу (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление и уничтожение персональных данных.

5.2. Обработка персональных данных осуществляется Оператором следующими способами:

• неавтоматизированная обработка персональных данных;
• автоматизированная обработка персональных данных с передачей полученной информации по информационно-телекоммуникационным сетям или без таковой; 
• смешанная обработка персональных данных.

5.3. Сроки обработки персональных данных определены с учетом:

• установленных целей обработки персональных данных;
• сроков действия договоров с субъектами персональных данных и согласий субъектов персональных данных на обработку их персональных данных; 
• сроков, определенных Приказом Минкультуры России от 25 августа 2010 г. № 558 «Об утверждении “Перечня типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков хранения”». 

5.4. Оператор не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законодательством РФ).

5.5. Условием прекращения обработки персональных данных может являться достижение целей обработки персональных данных, истечение срока действия согласия или отзыв согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных, а также выявление неправомерной обработки персональных данных.

6. Безопасность персональных данных

6.1. Для обеспечения безопасности персональных данных при их обработке Оператор принимает необходимые и достаточные правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, их уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных согласно Федеральному закону от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятым в соответствии с ним нормативным правовым актам.

6.2. Оператором приняты локальные акты по вопросам безопасности персональных данных. Сотрудники Оператора, имеющие доступ к персональным данным, ознакомлены с настоящей Политикой и локальными актами по вопросам безопасности персональных данных.

7. Актуализация и уничтожение персональных данных, ответы на запросы субъектов на доступ к персональным данным

7.1. В случае подтверждения факта неточности персональных данных или неправомерности их обработки, персональные данные подлежат их актуализации Оператором, обработка прежних при этом прекращается.

7.2. При достижении целей обработки персональных данных, а также в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на их обработку персональные данные подлежат уничтожению, если иное не предусмотрено иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных.

7.3. Субъект персональных данных имеет право на получение информации, касающейся обработки его персональных данных. Для получения указанной информации субъект персональных данных может отправить запрос по адресу: [email protected].

8. Ссылки на сайты третьих лиц

8.1. На сайте могут быть размещены ссылки на сторонние сайты и службы, которые не контролируются Оператором. Оператор не несет ответственности за безопасность или конфиденциальность любой информации, собираемой сторонними сайтами или службами.

Я принимаю Политику конфиденциальности

Перенаправление на безопасную страницу платежа...