" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" />
Поддержать
Интервью

Кухня пахнет передовой Как «спецоперация» влияет на ситуацию с домашним насилием и к каким последствиям нам готовиться

07.06.2022читайте нас в Telegram
Анна Ривина. Фото: Анна Артемьева

Центр «Насилию.нет» (включен Минюстом в реестр иностранных агентов) открылся в 2016 году и поначалу занимался просветительской деятельностью. С осени 2019 года специалисты центра оказывают комплексную адресную помощь пережившим насилие. Сейчас центр — единственное место в Москве, где пострадавшей женщине оказывается полный цикл помощи: от размещения в случае экстренной ситуации до последующего трудоустройства и реабилитации. О том, с чем столкнулся центр в эти страшные дни, «Гласная» поговорила с его руководительницей Анной Ривиной.

«Не можем закрыть глаза на происходящее»

— Анна, как центр переживал первые дни после «спецоперации»?

— После начала «спецоперации» мы, как и вся наша аудитория, как и партнеры, которые привыкли называть вещи своими именами, встретились с новой реальностью. Увы, у нас были разногласия и внутри команды — насколько смело и открыто мы можем высказываться. Сотрудница, которая не смогла согласиться с моим видением и принятием действительности, уже не работает с нами, мы расстались очень по-доброму. Вообще, у нас все на одной волне и крайне редко кто-то уходит по политическим причинам, до этого был только один случай, когда очень важный для меня человек ушел после признания нас иностранным агентом: ей было страшно и ее бы не поддержала семья, если бы она осталась.

— Насколько центр может сейчас продолжать делать то, что делает, и говорить об этом?

— Конечно же, мы стали намного аккуратнее подбирать слова, хотя мы как раз та НКО, которая не может не говорить на тему ***** (слово запрещено в РФ), поскольку темы *****, феминизма и домашнего насилия неимоверно связаны. Мы всегда говорим пострадавшим, что «нужно уходить от насильника», «нужно называть вещи своими именами», «нужно набираться смелости менять свою жизнь к лучшему».

И мы как люди, системно выступающие против насилия, физически не можем закрыть глаза на происходящее: это лицемерная позиция, которая лишает нас надобности существовать, если мы начнем прогибаться под обстоятельства.

Но поскольку мы занимаемся не только просвещением, но еще и адресной помощью и к нам из месяца в месяц приходят сотни людей, то мы не можем быть настолько безответственными, чтобы не оценивать риски в каждой конкретной ситуации.

У нас была задача — не изменяя себе, продолжать поддерживать людей. Поэтому самым сложным в первый месяц был поиск баланса. Мне кажется, нам удалось это сделать: у нас нет самоцензуры, у нас выходят материалы — люди видят, что мы честны с ними и с собой. Мы не запрещаем себе использовать слово «война» в историческом контексте: «Влияние войны на домашнее насилие» или «Участие женщин в антивоенном движении» — мы говорим и про XX век, и про XXI. И если бы мы сами нарушили принципы, которые отстаиваем, я бы перестала себя уважать.

— То есть пока внимания со стороны правоохранителей к вам нет и центр работает как раньше?

— Думаю, в списке «врагов» мы не самые важные — мы для них проблема не первого порядка сейчас. Есть люди, которые позволяют себе громче и системнее артикулировать. Но не исключаю, что и на нас могут обратить внимание. Потому что после начала «спецоперации» в прокремлевских телеграм-каналах я не раз видела информацию, что я якобы британский шпион, и ее стали активно тиражировать.

О глобальных партнерских и медийных проектах мечтать не приходится, они остановились, поэтому пока мы целиком сфокусированы на информационной поддержке людей и адресной помощи.

«Записываются, но не приходят»

— С какими запросами приходят люди в последние три месяца? Как и насколько резко изменились их запросы?

— Нагрузка не увеличилась (в апреле в центр позвонили около 500 человек, специалисты провели порядка 100 консультаций, — прим. Гласной). В части адресной помощи количество подопечных чуть просело. Многие находятся в стрессе и не готовы получать поддержку, которая покажет, что им нужно радикально менять свою жизнь. Мы все-таки не скорая помощь, мы ведем женщин месяцами: к нам приходят, когда готовы к системным переменам и нужны конкретные консультации юристов и психологов.

Но мы заметили, что сильно увеличилось количество людей, которые записываются и не приходят к нам. Не доходит примерно четверть, чего раньше не было. Вообще, у людей есть склонность воспринимать бесплатную помощь как необязательную: хочу приду, хочу не приду. Но в последние три месяца мы обратили на это внимание, и когда посчитали, то увидели цифру 23%. Это те люди — прежде всего женщины, — которые не пришли и из-за которых кто-то не смог получить помощь раньше. Сейчас мы вводим изменения, чтобы люди чувствовали свою ответственность, когда записываются на консультации, и это уже приносит свои плоды.

— С чем, как вы думаете, связано то, что сейчас каждая четвертая женщина не доходит до вас в трудной ситуации?

— Думаю, даже если они понимают, что им надо что-то менять, то сейчас им становится особенно страшно это делать. Потому что мы переживаем не лучшие времена для личных перемен. Давайте называть вещи своими именами: люди не знают, в какой стране они завтра будут жить, будет ли у них работа, что они будут есть, не понимают, как прокормить детей и как планировать свою жизнь. Мы возвращаемся в ту реальность, в которой брак был основан на экономической составляющей и люди объединяли свои ресурсы для выживания. На первый план выходят базовые потребности, работает мотивационная пирамида Маслоу: сначала безопасность и первичные физиологические потребности.

Грубо говоря, женщины думают: «Пусть существуют проблемы в отношениях, но одной сейчас еще страшнее».

В пандемию люди тоже оказались в страхе, тоже были непонимание и потеря уверенности, а это хорошая почва для насилия над слабыми. И это будет еще больше заставлять людей оставаться вместе. Если раньше женщина могла сказать: «Извини, пожалуйста, но хватит. Я пойду отучусь на маникюршу, сниму себе однокомнатную квартиру, и иди ты куда подальше». А тут не факт, что у людей будет возможность делать маникюр, — поэтому сиди и терпи под одной крышей над головой. Можно сварить на двоих суп — уже хорошо.

Большинство женщин приучены терпеть и до последнего не обращаться за помощью. А потом приходят и говорят, что «хотели обратиться еще год назад, а теперь уже совсем невыносимо». Могу сказать абсолютно точно: мы еще увидим эхо этого страха перемен и молчания: когда вернутся домой люди, участвующие в «спецоперации», будет много насилия.

«Ты неправильно видишь»

— Политизированное насилие в семье на почве политических разногласий — это новое для российской действительности и, в частности, для кризисных центров?

— Раньше мы не выделяли его как отдельную категорию, потому что если у людей разные позиции, но они умеют отстаивать их, уважая друг друга, то это конфликт, а не домашнее насилие. Они могут ругаться и спорить на равных, разъезжаться-съезжаться, но не выходить за рамки конфликта. К нам в целом не приходят люди, которые спокойно решили, что дальше им не стоит вместе идти по жизни.

Когда же речь идет о насилии, то это отношения иерархии — один человек откровенно подавляет другого — и речь о политическом или каком-либо другом многообразии мнений не идет. В этом случае у человека изначально стерты личные границы, и его мнение не имеет права на существование. Унижение и пренебрежение мнением («Ты неправильно видишь» и «Неправильно понимаешь») — это психологическое насилие.

Это насилие сейчас стало, с одной стороны, более радикальным, а с другой — более нормализованным: когда на уровне государства кровь и смерть — это повседневность, то люди не могут реагировать на насилие как на трагедию или беду и привыкают.

— К вам обращались пережившие психологическое — в частности, политическое — домашнее насилие на фоне «спецоперации»?

— Да, у нас были зафиксированы такие случаи в браках между гражданами разных стран, России и Украины. Когда все началось, то те, кто подвержен пропаганде, увидели в своем партнере, с которым жили много лет, того самого врага, которого надо наказать.

Может, эти годы они и были недовольны, но мир не был черно-белым. Муж, будучи много лет в браке с гражданкой Украины, вдруг сказал жене: «Ты бандеровка». Он избил ее и выгнал из дома. Ей срочно понадобилась крыша над головой — и она пришла к нам.

Но чаще всего женщины не выделяют проблемы политических или других ценностных разногласий среди прочих: им просто плохо, больно, обидно, они унижены и раздавлены. Я бы это объяснила тем, что, когда все настолько плохо, уже нет большой разницы, что является спусковым крючком. Да и все вообще боятся говорить лишний раз о политике.

Фото: Анна Артемьева

— Растущий уровень насилия в государстве и обществе сказывается на росте домашнего насилия?

— Как только насилие становится нормой на уровне государства, это, без сомнения, отражается на отношениях в семье. Речь не только про партнерское насилие. В первые дни после начала «спецоперации» я сделала у себя в инстаграме опрос о том, стало ли труднее общаться с людьми других взглядов. И более 50% участников ответили, что часто, прислали сотни сообщений — что с родителями, сестрой или братом, мужем или женой невозможно стало разговаривать. Это в некоторых случаях тоже домашнее насилие — когда близкие люди навязывают мнение, это попытка подавления и объяснения человеку, что ты лучше другого знаешь, как правильно.

Если один человек заставляет другого смотреть новости — неважно, какие и чьи — и говорит, что ты априори дурак или неправ, это психологическое насилие. Те, кто хочет сохранять отношения, либо не затрагивают эти темы — если речь идет о родителях, которых не выбирают, — либо расходятся. Потому что я, например, не могу уважать точку зрения человека, который пересказывает Владимира Соловьева.

Тут то же самое: сидит затравленная женщина, которая боится всего — позвонить маме, встретиться с подругой, выйти из дома. Кому она пойдет рассказывать, что она не согласна со своим мужем, который, выпивая очередную кружку пива, кричит, что «Россия — великая страна и всех победит» или наоборот.

«Манипуляция детьми — отдельный вид насилия»

— Если женщина все-таки решается на перемены в своей жизни сейчас, какие дополнительные риски и трудности это сулит?

— Прежде всего чаще стали возникать проблемы из-за эмиграции. И это не единичные случаи — когда женщина-пацифистка, или фем-активистка, или просто женщина с ребенком, которая боится здесь жить и хочет уехать в более безопасную страну. Часто муж или партнер не дает им увезти детей и не допускает другого мнения, и тогда эти женщины идут к нам.

Психологи выделяют насилие посредством манипуляции детьми как отдельный вид домашнего насилия — даже если физического насилия нет. То есть это не желание мужчин, чтобы ребенок сидел под боком (чаще всего речь о детях, которых отцы раз в год поздравляют с днем рождения), а именно желание контролировать бывшую партнершу.

— Какую помощь оказывает центр в этом случае?

— Не только юридические консультации, но и помощь в медиации: мы выступаем третьей стороной в случаях, если в семье есть насилие и нужно разобраться с имуществом или детьми. В тех ситуациях, когда есть разногласия, как дальше жить ребенку и как разъехаться из квартиры, которая в совместной собственности.

Медиатор помогает найти решение для обеих сторон, когда они не могут слышать друг друга. Это некий юрист и психолог в одном лице. У медиативного решения есть юридическая сила, и у нас есть успешные кейсы. Мы рассчитывали, что сможем помочь этим большому количеству людей, но люди пока мало идут за такой помощью и не понимают ее: привыкли решать по старинке, через суд, или не решать вовсе. Наряду с групповой поддержкой медиация — один из тех форматов помощи, которые востребованы у нас меньше, чем в Европе.

— Кто оказывается сейчас в зоне большего риска насилия: те женщины, которые меняют свою жизнь и уезжают, или те, которые откладывают перемены и остаются?

— У нас вообще нет аудитории, которая вне зоны риска, к нам не приходят от хорошей жизни. Это как в отделении хирургии — все с какими-нибудь травмами: вот мы других не принимаем, их просто не приведет к нам судьба.

Сейчас в зоне риска и те женщины, которые остаются в России, и те, которые хотят уехать, и те, которые уже уехали.

Женщины, не привыкшие рассчитывать только на себя, понимают, что потеряют алименты (сумма по невыплаченным алиментам в России — 150 миллиардов) и что лучше жить на копейки, но в безопасности. Те, которые уедут с мужчиной, могут либо устроиться на неквалифицированную работу, либо с минимальным доходом, а могут и полностью попасть в финансовую зависимость: она не знает языка, у нее нет друзей и семьи. И тогда там тоже вырастет вероятность насилия.

«Людям некогда заниматься психологическим здоровьем»

— Как изменилась работа с авторами насилия (агрессорами) с начала «спецоперации»? Есть ли те, кто совершает политизированное насилие и открыто рефлексирует на эту тему со специалистами центра?

— У нас в центре никогда не было много авторов насилия (в апреле специалисты проконсультировали 16 человек, — прим. Гласной), и каждый случай — это достижение. Потому что в тех странах, где система работает правильно, абьюзера всегда можно отправить на принудительную программу исправления. В России такой программы нет, и авторы насилия в любую минуту могут перестать к нам ходить. Был момент, когда мы фиксировали в какой-то мере ажиотаж: они ходили к нам, и довольно много. Но сейчас затишье. Случаи, когда агрессор может прийти к нам, — это развилка: или когда женщина еще имеет право голоса и ставит условие «Или иди исправляйся, или расходимся», или когда мужчина приходит, уже потеряв отношения.

Но, во-первых, сейчас людям некогда заниматься психологическим здоровьем в семье: этот запрос для них не главный, на повестке вопросы выживания. А во-вторых, когда в обществе растет культ насилия, у автора домашнего насилия снижается мотивация исправлять свое поведение.

— Вседозволенность авторов насилия и уязвимость переживающих домашнее насилие не новы для нашего общества. Что стало по-другому сейчас?

— Да, я согласна, что это было всегда. Более того — что мы еще не прошли и «не проболели» революцию 1917 года, разговор про красных, белых, ГУЛАГ и энкавэдэшников, конфликты после развала СССР и постколониальные конфликты — когда считалось, что людям в РСФСР можно больше, чем в других республиках.

Из поколения в поколения мы жили в обществе, в котором одновременно с этими событиями не идентифицировалась и была табуирована тема домашнего насилия. Никто никакой системной социологии и статистики на этот счет в России не делал и не делает до сих пор. Без сомнения, насилие было, есть и будет — разные общества различаются только его масштабами и реакцией на него. У нас же — десятки уголовных дел, которые фактически легитимизировали право мужчин применять насилие по отношению к женщинам.

Отдельная головная боль для нас — случаи, когда автор домашнего насилия связан с силовым блоком. Это существенный процент наших кейсов. У нас, конечно, не та выборка, которая может давать основания для серьезных социологических выводов, но домашнее насилие со стороны сотрудников силовых ведомств — более чем привычная для нас практика и до начала «спецоперации».

Уверена, многие из тех, кто творит ужасы за пределами страны, — это люди, которые творили такой же кошмар и дома. И скоро мы увидим рост домашнего насилия. Пожара пока нет не потому, что его в принципе нет, а потому, что он еще не дошел. Когда наступает такой ужасный мачизм, когда растет культ агрессивной маскулинности и укрепляется патриархат, гендерное насилие неизбежно тоже растет.

Насилие вырастет везде — не только дома, но и на улицах, в барах, в коллективах. Это все будет.

Но если на работе есть страх увольнения, то дома — вседозволенность, нет никаких стопов, работающего законодательства и работающей правоохранительной системы.

Все наши реалии сейчас подсветятся: вроде ничего не изменится радикально, просто будут другие масштабы. Российские женщины и так жили на полувоенном положении: их насиловали, и у них не принимали заявления (по данным центра «Сестры», только 10% пострадавших от насилия женщин обращаются в полицию, еще меньше доходят до суда). А дальше, я думаю, мы еще увидим всякое.

Мы же не знаем, что будет, когда солдаты вернутся: будут ли их позиционировать как героев, и каковы будут масштабы физического и сексуализированного насилия — в браке и не только. Приходит домой озверевший человек, который видел кровь и смерть, — и у него уже другие представления о норме.

— Есть ли у центра видение и ресурсы, как работать с проблемой домашнего насилия после возвращения солдат?

— В адресной помощи центра сейчас работают 10 человек — психологи, юристы, координаторы размещения. Они отлично справляются, у нас есть необходимый профессиональный опыт для работы в условиях растущего культа насилия в обществе. Но это испытание для всех — и для них тоже.

Пока не такой большой процент людей переживает из-за происходящего. Остальные живут обычной жизнью, у них все хорошо и они пока не знают, что будет дальше. А мы уже готовимся и продумываем, как нарастить возможности экстренной помощи после возвращения солдат с ПТСР и перекрученными набекрень мозгами — ведь с ними никто не будет работать.

Думаем про каналы связи и оптимальное информирование об этом. В 2014 году в Украине женские организации зафиксировали рост домашнего насилия со стороны вернувшихся солдат. И что поразительно, там была общественная дискуссия: можно ли об этом говорить или вернулись герои и о насилии с их стороны надо помолчать. В итоге это активно обсуждали и много об этом писали.

Но такую работу может проделать только общество, которое готово работать над своими проблемами. У меня нет никаких иллюзий, что российское общество к этому сейчас готово. Более того, у силовых структур есть иммунитет, и судебные тяжбы с ними вести неимоверно тяжело: у них военные суды, свои механизмы защиты.

сотрудница центра «Сестры»

— В марте-апреле у нас обычно всегда рост обращений, потому что про нас больше пишут в СМИ по случаю Восьмого марта, Недели осведомленности о сексуализированном насилии #СтопСН и дня рождения нашего центра. Так случилось и в этом году: количество обращений на кризисную почту и телефон доверия выросло примерно в полтора раза.

Специалисты наших кризисных сервисов принимали среди обычных и новые обращения: обратившиеся искали поддержку в связи с тем, что родственники через давление и другие формы психологического насилия, экономическое насилие заставляют принять их политическую точку зрения. Мы зафиксировали рост количества обращений, связанных с переживаниями по поводу невозможности высказать (и вообще иметь) политическую позицию, отличную от мнения родственников. Обратившиеся к нам сталкивались с экономическим давлением и психологическим насилием (оскорблениями, обвинениями и манипуляциями) со стороны членов семьи.

Оправдание и одобрение насилия в медиапространстве и в словах родственников, коллег, знакомых способствуют обострению симптомов ПТСР у людей с опытом насилия. Некоторые неосознанно проводят параллели между своим опытом и сексуализированным насилием, описываемым в новостях, между чувством потери контроля над своей жизнью и переживаниями в настоящем, связанными с обстановкой в мире.

Поддержите «Гласную»Помогите нам сделать новую историю — станьте частью нашего сообщества
валюта пожертвования
Размер пожертвования
100
300
500
1000
Способ оплаты
Умный платёж (₽)
Банковская карта (₽)
ЮMoney (₽)
Ваши данные
Укажите ваше имя

УСЛОВИЯ ОПЛАТЫ​
«Гласная» предлагает вам осуществить дарение на следующих условиях: 

1. Настоящее предложение является предложением проекта «Гласная» заключить с любым, кто отзовется на данное предложение (далее — Даритель), договор дарения на условиях, предусмотренных ниже. 

2. Предложение вступает в силу со дня, следующего за днем его размещения на сайте «Гласной» в интернете по адресу https://glasnaya.media (далее — Сайт) и действует бессрочно. 

3. В предложение могут быть внесены изменения и дополнения, которые вступают в силу со дня, следующего за днем их размещения на Сайте. 

4. Даритель безвозмездно передает в собственность «Гласной» денежные средства в размере, определяемом Дарителем, на поддержку деятельности «Гласной». 

5. «Гласная» вправе в любое время до передачи ей дарения и в течение 10 дней после от него отказаться. В случае отказа от дарения после его передачи «Гласная» возвращает дарение в течение 10 дней после принятия решения об отказе. В случае невозможности передать дарение Дарителю оно остается в распоряжении «Гласной». 

6. Даритель вправе отказаться от своего дарения в течение 10 дней со дня совершения транзакции. О своем желании Даритель извещает «Гласную» по электронной почте по адресу [email protected]. «Гласная» обязуется вернуть денежные средства в течение 10 дней с момента заявления Дарителя. 

7. Если Даритель подписался на ежемесячное списание средств с банковской карты, привязанной к счету Дарителя, впоследствии он вправе отменить ежемесячные платежи. Для отмены платежей Дарителю необходимо перейти на страницу «Отмена подписки на платежи» на сайте. 

8. Совершая действия, предусмотренные данным предложением, Даритель подтверждает, что ознакомлен с условиями и текстом настоящего предложения, целями деятельности «Гласной», осознает значение своих действий, имеет полное право на их совершение и полностью принимает условия настоящего предложения. 

9. В соответствии с Федеральным законом N 152-ФЗ «О персональных данных» Даритель настоящим дает свое согласие на обработку своих персональных данных любыми не запрещенными законом способами для целей исполнения настоящего предложения и подтверждает, что ознакомлен с политикой конфиденциальности.

Я принимаю Условия оплаты

ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ​
1. Общие положения

1.1. Настоящая политика обработки персональных данных (далее – Политика) проекта «Гласная» разработана в соответствии с Федеральными законами от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных», иными нормативно-правовыми актами по вопросам персональных данных.

1.2. Назначением Политики является обеспечение защиты прав и свобод субъекта персональных данных при обработке его персональных данных (далее – ПДн) Оператором.

1.3. Термины, используемые в тексте настоящей Политики, подлежат применению и толкованию в значении, установленном Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».

1.4. Основные права и обязанности субъекта персональных данных:

  • субъект персональных данных имеет право на получение у Оператора информации, касающейся обработки его персональных данных; 
  • субъект персональных данных вправе требовать от Оператора уточнения его персональных данных, их блокирования или уничтожения в случае, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, а также принимать предусмотренные законом меры по защите своих прав; 
  • если субъект персональных данных считает, что Оператор осуществляет обработку его персональных данных с нарушением требований законодательства или иным образом нарушает его права и свободы, субъект персональных данных вправе обжаловать действия или бездействие Оператора в уполномоченный орган по защите прав субъектов персональных данных или в судебном порядке; 
  • субъект персональных данных имеет право отозвать согласие на обработку персональных данных;
  • субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке. 

1.5. Основные обязанности Оператора:

  • предоставлять субъекту персональных данных по его письменному запросу информацию, касающуюся обработки его персональных данных, либо на законных основаниях предоставить отказ в предоставлении такой информации в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего запроса; 
  • по письменному требованию субъекта персональных данных уточнять обрабатываемые персональные данные, блокировать или удалять, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего требования; 
  • в случае достижения цели обработки персональных данных третьих лиц незамедлительно прекратить обработку персональных данных и уничтожить соответствующие персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты достижения цели обработки персональных данных, если иное не предусмотрено договором, стороной которого, выгодоприобретателем или поручителем по которому является субъект персональных данных, иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных; 
  • в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на обработку своих персональных данных прекратить обработку персональных данных и уничтожить персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты поступления указанного отзыва, если иное не предусмотрено соглашением между Оператором и субъектом персональных данных; 
  • при обработке персональных данных Оператор принимает необходимые правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных третьих лиц от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных. 

1.6. Оператор собирает, использует и охраняет персональные данные, которые предоставляет субъект персональных данных при использовании сайта «glasnaya.media» и мобильных приложений с любого устройства и при коммуникации в любой форме, в соответствии с данной Политикой.

2. Цели сбора и обработки персональных данных

2.1. ПДн собираются и обрабатываются Оператором в целях:

  • коммуникации с субъектом персональных данных, когда он обращается к Оператору;
  • отправки отчетов о расходовании собранных средств;
  • организации участия субъекта персональных данных в проводимых Оператором мероприятиях и опросах;
  • предоставления субъекту персональных данных информации о деятельности Оператора;
  • направления субъекту персональных данных новостных материалов;
  • для других целей с согласия субъекта персональных данных.

3. Правовые основания обработки персональных данных

3.1. Правовыми основаниями обработки ПДн являются:

  • Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; 
  • Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»;
  • Положение об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 сентября 2008 г. № 687); 
  • Постановления от 1 ноября 2012 г. № 1119 «Об утверждении требований к защите персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»; 
  • Приказ ФСТЭК России от 18 февраля 2013 г. № 21 «Об утверждении состава и содержания организационных и технических мер по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»; 
  • Приказ Роскомнадзора от 5 сентября 2013 г. № 996 «Об утверждении требований и методов по обезличиванию персональных данных»; 
  • иные нормативные правовые акты Российской Федерации и нормативные документы уполномоченных органов государственной власти; 
  • согласие на обработку персональных данных.

4. Объем и категории обрабатываемых персональных данных, категории субъектов персональных данных

4.1. Персональные данные, разрешенные к обработке в рамках настоящей Политики, предоставляются субъектом персональных данных путем заполнения веб-форм на сайте, предоставления информации в сообщениях, направляемых Оператору, или другим образом свободно, своей волей и в своем интересе.

4.2. Субъектами персональных данных являются пользователи и авторы проекта «Гласная».

4.3. Субъекты персональных данных сообщают следующую персональную информацию:

  • имя, фамилию;
  • e-mail;
  • номер контактного телефона.

4.4. Оператор защищает данные, которые автоматически передаются в процессе просмотра субъектом персональных данных рекламных блоков, в том числе информацию cookies.

4.5. Оператор осуществляет сбор статистики об IP-адресах своих посетителей. Данная информация используется с целью выявления технических проблем.

4.6. Оператор не проверяет достоверность персональных данных, предоставленных субъектом, и не имеет возможности оценить его дееспособность. Однако Оператор исходит из того, что субъект персональных данных предоставляет достоверные и достаточные данные и поддерживает эту информацию в актуальном состоянии.

5. Порядок и условия обработки персональных данных

5.1. Оператор осуществляет сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передачу (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление и уничтожение персональных данных.

5.2. Обработка персональных данных осуществляется Оператором следующими способами:

  • неавтоматизированная обработка персональных данных;
  • автоматизированная обработка персональных данных с передачей полученной информации по информационно-телекоммуникационным сетям или без таковой; 
  • смешанная обработка персональных данных.

5.3. Сроки обработки персональных данных определены с учетом:

  • установленных целей обработки персональных данных;
  • сроков действия договоров с субъектами персональных данных и согласий субъектов персональных данных на обработку их персональных данных; 
  • сроков, определенных Приказом Минкультуры России от 25 августа 2010 г. № 558 «Об утверждении “Перечня типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков хранения”». 

5.4. Оператор не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законодательством РФ).

5.5. Условием прекращения обработки персональных данных может являться достижение целей обработки персональных данных, истечение срока действия согласия или отзыв согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных, а также выявление неправомерной обработки персональных данных.

6. Безопасность персональных данных

6.1. Для обеспечения безопасности персональных данных при их обработке Оператор принимает необходимые и достаточные правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, их уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных согласно Федеральному закону от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятым в соответствии с ним нормативным правовым актам.

6.2. Оператором приняты локальные акты по вопросам безопасности персональных данных. Сотрудники Оператора, имеющие доступ к персональным данным, ознакомлены с настоящей Политикой и локальными актами по вопросам безопасности персональных данных.

7. Актуализация и уничтожение персональных данных, ответы на запросы субъектов на доступ к персональным данным

7.1. В случае подтверждения факта неточности персональных данных или неправомерности их обработки, персональные данные подлежат их актуализации Оператором, обработка прежних при этом прекращается.

7.2. При достижении целей обработки персональных данных, а также в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на их обработку персональные данные подлежат уничтожению, если иное не предусмотрено иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных.

7.3. Субъект персональных данных имеет право на получение информации, касающейся обработки его персональных данных. Для получения указанной информации субъект персональных данных может отправить запрос по адресу: [email protected].

8. Ссылки на сайты третьих лиц

8.1. На сайте могут быть размещены ссылки на сторонние сайты и службы, которые не контролируются Оператором. Оператор не несет ответственности за безопасность или конфиденциальность любой информации, собираемой сторонними сайтами или службами.

Я принимаю Политику конфиденциальности
Перенаправление на безопасную страницу платежа...

«Гласная» в соцсетях Подпишитесь, чтобы не пропустить самое важное

Facebook и Instagram принадлежат компании Meta, признанной экстремистской в РФ

К другим материалам
«Похорон нет ― закопать могут где угодно»

Исследовательница «убийств чести» на Северном Кавказе ― о том, как их скрывают и почему защищать женщин в республиках становится все сложнее

Сухим языком и с большим количеством «вы должны»

Как говорили о любви и сексе в СССР и как говорят сегодня — историк Элла Россман

«Тюрьма и война — главные сюжеты в России»

Документалистка Юлия Вишневецкая — о монологах жен вагнеровцев и протестном потенциале женских чатов

«У нашего поколения все же не получилось»:

21-летняя активистка Дарья Пак — об обысках, репрессиях и вынужденной миграции

«Здесь Росгвардия не положит людей на концерте лицом вниз»

Вера Мусаелян и Евгения Попова — о жизни музыкантов, покинувших Россию

«Они продолжают «воевать» дома — но не с врагом, а с окружающими»

Журналистки Оля Чуракова* и Соня Гройсман* — о сестрах солдат и насилии в их семьях

Читать все материалы по теме