НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ «ГЛАСНАЯ» ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА «ГЛАСНАЯ». 18+
Репродуктивный труд — работа, связанная с домашними обязанностями, воспитанием детей и организацией быта. Долгое время он оставался на периферии общественного и экономического внимания, поскольку сводился только к материнству и считался естественной частью приватной жизни, а не формой труда. Однако именно репродуктивный труд — от ведения хозяйства до заботы о близких — лежит в основе функционирования общества и экономики. И переосмысление этой невидимой работы может помочь по-новому взглянуть на гендерное неравенство и ценность заботы.
Для Фемсловаря «Гласной» журналистка и исследовательница заботы Даша Манжура* рассказывает, как возник этот термин и почему без репродуктивного труда невозможен мир.
О Фемсловаре «Гласной»
Фемсловарь «Гласной» — важные и полезные определения как давно вошедших в обиход, так и новых феминистских понятий, которые только формируются к 2026 году.
Вместе с «Гласной» словарь составляют практикующие специалистки, активистки, деятельницы, исследовательницы, ученые и журналистки.
Содержание
Что включает репродуктивный труд
Почему прогресс мало влияет на ситуацию
История и значение термина
В повседневной жизни понятие «репродуктивный труд» чаще всего связывают с рождением и воспитанием детей. В феминистской теории это понятие берет начало из разделения на продуктивный и репродуктивный труд, предложенного марксистскими феминистками. Но термин неразрывно связан с продуктивной сферой и представляет некоторую оппозицию ему.
Так, Карл Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» описывает относящееся к репродуктивной сфере, прямо не называя ее: «…рабочий чувствует себя свободно только при выполнении своих животных функций — при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д.».
Поначалу марксисты сосредотачивались на анализе продуктивного труда, в то время как «домашняя» сфера оставалась за пределами их интереса и приравнивалась к «животному» уровню.
Идеи Маркса оказали большое влияние и на феминистскую мысль в XX веке, но феминистки считали анализ философа недостаточным. По их мнению, фокус исключительно на продуктивном труде, с одной стороны, обесценивает репродуктивный труд, который всегда остается за скобками, с другой — делает анализ неполным. Марксистская теория отчуждения построена на идее, что обогащение возможно за счет того, что рабочий, продавая рабочую силу, получает меньше, чем он вложил в продукт.
Если бы этот обмен был равным и честным, то у капиталиста не могло бы возникнуть излишка. Похожую логику можно переложить и на контекст репродуктивного труда: если бы вся эта работа была оплачена, то такая система, как капитализм, не могла бы существовать.
Именно такой тезис предложили в 1970-е годы марксистские феминистки. Одними из самых известных теоретикесс того времени были Сильвия Федеричи (авторка книги «Калибан и ведьма»), Бриджит Галтье, а также Сельма Джеймс и Мариароза Далла Коста. В 1972 году они даже запустили международную кампанию «Зарплата за домработу», с помощью которой привлекали внимание к проблеме невидимости домашнего труда (позднее в социологии для него появился термин «вторая смена»).
Позднее в социологии для описания похожего явления, когда женщины после оплачиваемой работы продолжают выполнять значительную часть домашних обязанностей, был введён термин «вторая смена».
Что включает репродуктивный труд
Хотя феминистки второй волны предложили терминологию и системно описали репродуктивный труд, эта идея не была новой. Например, еще в 1908 году поддержавшая социалистические принципы революционерка Александра Коллонтай так высказалась о положении женщин: «Жена, мать-работница, из сил выбивается, чтобы сразу три дела сделать: выполнить свою работу на фабрике, на заводе, в типографии или конторе наравне с мужем, да поспеть еще хозяйство справить, да о детях позаботиться. На плечи женщины капитализм возложил непосильное бремя: он превратил ее в наемную работницу и не облегчил ей ни хозяйства, ни материнства».
Многие советские идеи, а затем и идеи социального государства в Европе были направлены на решение этой проблемы. Появились столовые, прачечные, детские сады и другие общественные места, которые должны были дать возможность в первую очередь женщинам заниматься чем-то еще, кроме домашнего труда.
Хотя в любом описании репродуктивного труда (в том числе в российских законах о семейной и демографической политике) подчеркивается его общественная значимость и необходимость, его часто связывают либо с «естественной» ролью женщины, либо с ее социальной обязанностью.
В вышеприведенных примерах проступает одна из характерных особенностей (и критики) репродуктивного труда: он воспринимается как обуза, мешающая женщинам участвовать в действительно «важном».
Почему в стране, где призывают рожать, быть матерью экономически невыгодно
Есть и другой взгляд на репродуктивный труд. Американская философиня морали Джоан Тронто и гражданская активистка Беренис Фишер так описали «труд заботы» в 1990 году: «В самом общем смысле мы предлагаем понимать заботу как видовую деятельность, которая включает все, что мы делаем, чтобы поддерживать, сохранять и восстанавливать наш “мир”, чтобы мы могли жить в нем настолько хорошо, насколько это возможно».
Таким образом, репродуктивный труд — это не только действия вроде готовки, уборки, но и эмоциональная работа. Тронто концентрировалась на том, как нам включить заботу и этот труд в рамки демократического общества и какие уроки из этого можно извлечь.
Ирландская исследовательница Кейтлин Линч в своей книге «Забота и капитализм» (2021) описывала ритуал, когда отец каждый вечер читает ребенку сказку перед сном. Линч подчеркивает, что ребенок ощутит разницу, если в ожидаемое время истории не будет или ее прочитает другой человек, потому что, когда «отношения являются интимными и имеют первостепенное значение с точки зрения любви, они требуют не только времени, но и близости».
Также современные феминистки размышляют о том, что называют менеджментом отношений, направленным на поддержание жизни и уровня комфорта в партнерстве и семье. Его тоже можно отнести к репродуктивному труду. Такой анализ возник из наблюдения за соцсетями.
Например, в инстаграме** можно встретить множество рилсов, обыгрывающих эту тему: муж, который спрашивает у жены, где лежит та или иная вещь, даже если она находится у него перед глазами; планирование быта (от покупок до развлечений), которым часто занимается именно женщина; организация пространства для того, чтобы открыто обсуждать эмоциональные потребности друг друга. Это не исчерпывающий список, но он показывает еще одну слепую зону продуктивного мира. Даже сейчас, несмотря на внимание к этим темам, разговор ведется в основном на уровне мемов.
Таким образом, хотя изначальное понимание репродуктивного труда концентрировалось на домашней работе, в современности это понятие сильно расширилось и было уточнено. Репродуктивный труд включает не только биологическое воспроизводство, но и эмоциональную работу, бытовой менеджмент и построение близости.
Но может показаться, что в XXI веке нам уже не стоит так много говорить об этом, ведь женщины больше не стирают руками, а детей отправляют в садик.
Оставлять себе детей после развода — это женская привилегия или отражение неравенства?
Почему прогресс мало влияет на ситуацию
В книге «После работы. История дома и борьба за свободное время» (2023) Хелен Хестер и Ник Срничек замечают еще одно интересное свойство современного экономического устройства. Согласно статистическим данным, которые приводят авторы, за последние 50 лет люди не стали тратить на работу по дому намного меньше времени, несмотря на появление множества технических приспособлений.
Например, посудомоечная машина требует времени на разгрузку и загрузку, а робот-пылесос хоть и облегчает работу, но не вычищает углы и требует очистки и настройки. Еще за те же 50 лет сильно выросли стандарты чистоты, поэтому наведение порядка по-прежнему не происходит автоматически.
Хестер и Срничек отмечают, что технологии, вопреки нашим ощущениям, часто забирают у нас интересную часть работы, оставляя нам монотонный труд. Скажем, планшеты нередко используются для того, чтобы развлечь ребенка, а такие дела, как кормление и смена подгузников, и вовсе сложно автоматизировать.
Почему женщины продолжают мыть за всеми посуду, даже когда их об этом не просят
Эти примеры показывают, что время, затрачиваемое на репродуктивный труд, не сокращается благодаря техническому прогрессу, потому что такой задачи и нет. Срничек и Хестер объясняют: хотя поначалу бытовая техника действительно облегчила жизнь, дальнейшее ее усовершенствование существенно ничего не меняет. Например, появление стиральной машины изменило быт, но новые модели не стирают быстрее. Репродуктивный труд ложится не только на женщин, но всегда — на людей с миноритарным статусом в обществе, то есть на группы с меньшим числом привилегий.
Британо-индийская феминистка-географ Парвати Рагурам приводит парадоксальный пример. Когда женщины уезжают из родных мест на заработки в другие страны, устраиваясь сиделками, нянями и работницами заботы другого типа, с детьми часто остаются их мужья или сестры. Получается, что в такой ситуации женщины с большим достатком могут нанять мигранток, делегировав репродуктивный труд, но при этом труд заботы последних тоже должен кто-то делать.
Глобальный рынок репродуктивного труда устроен сложно, но любой из примеров упирается в иерархию отношений. Какой бы длины ни была цепочка делегирования, всегда остается тот, кто выполняет эту работу бесплатно или за бесценок.
Обесценивание — обязательная составляющая репродуктивного труда в нынешней экономической системе.
Семья «воспроизводит» новых людей для общества, обеспечивая детей всем необходимым (по крайней мере в теории). Работники восстанавливаются после трудового дня, отправляясь в спортзал, выбирая, что приготовить на ужин и посещая спа. Женщины в такой системе часто видятся как «естественные» пешки системы и главные ответственные за ее функциональность.
В сентябре 2020 года международная междисциплинарная группа исследовательниц и активисток, работающих в области феминистской теории, социальной политики, урбанистики и политической философии, «Коллектив заботы» (The Care Collective) выпустила манифест, в котором описывала, насколько современное общество нуждается в репродуктивном труде и насколько при этом эта работа обесценивается. По сути, та же идея, которую высказывала Джоан Тронто, — что забота центральна для нашего общества.
На этот тезис можно было бы возразить: ведь в мире есть оплачиваемая работа заботы. Медсестры, нянечки, сиделки и другие подобные специалисты уже сейчас получают деньги. Значит, общество и так понимает ценность такого труда?
Но вдумайтесь, по достоинству ли эта работа компенсируется?
«Коллектив заботы», как и марксистские феминистки ранее, подчеркивает, что репродуктивный труд обесценен, хотя фактически оказывается силой, движущей жизнь.
На протяжении десятилетий феминистки регулярно возвращаются к проблемам неоплачиваемого репродуктивного труда, ложащегося на плечи наименее привилегированных людей в обществе, во многом на женщин. Но чтобы действительно снять это бремя, а не переложить его на другую группу, потребовалось бы радикальное изменение мира и его экономической системы. Например, «Коллектив заботы» предложил такую альтернативу: общество, организованное вокруг заботы, а не прибыли. Как мы видим, пока эти изменения не происходят, а существующие решения, такие как разделение труда между партнерами или оплата за некоторые виды репродуктивного труда, — лишь пластырь, налепленный на дырку в огромном баке с водой.
* Включена Росфинмониторингом в перечень «террористов и экстремистов».
** Инстаграм принадлежит Meta, которая признана «экстремистской» на территории России.
Социолог — о недооцененности женского праздничного труда
