«Вход — рубль, выход — пять»  Как трансгендерные люди в России борются за право совершить обратный переход

Почти два года назад в России запретили менять гендерный маркер в документах. Закон ударил не только по тем, кто планировал трансгендерный переход, но и по тем, кто хотел вернуться к прежней гендерной идентичности. 

Сегодня в российских судах, по данным правозащитников и юристов, рассматривается более 80 исков от транслюдей, решившихся на детранзишен. Значительная их часть получает отказы. Такие люди становятся белыми воронами не только в консервативном российском обществе, но и в транссреде, где их осуждают за «предательство». 

«На всякий случай решил поторопиться»

Женя родился и вырос в Москве. Еще с подросткового возраста его интересовали материалы о трансгендерности, которыми делились с ним в квир-комьюнити. 

«Мне было интересно почитать обо всем этом. Я тогда думал, что, может быть, причисляю себя к какой-то части этого сообщества, но мне сложно давалось навешивание ярлыков», — вспоминает Женя. 

Постепенно, погрузившись в тему и осознав себя, он решился на переход: нашел в городе психиатра и эндокринолога, чтобы получить справку о трансгендерности и начать принимать гормоны. Молодой человек смог объяснить родителям, что ему это необходимо, показывал им ролики про квир-людей в ютьюбе.

«В итоге их позиция с “вот педики, заняться им нечем” сменилась на “это их личное дело”», — объясняет Женя. 

Благодаря эстрогену тело Жени стало выглядеть более феминно, волос на нем стало меньше. В конце 2022 года он поменял и документы: «Я хотел, чтобы паспорт соответствовал внешности… Когда начались боевые действия, на всякий случай решил не затягивать».

А летом 2023 года в России под предлогом защиты традиционных ценностей приняли закон о запрете трансперехода. «Это решение защищает наших граждан, детей. Вдумайтесь: операций по смене пола в США за последние 10 лет стало больше в 50 раз — трансгендеров (по данным 2022 г.) 1 млн 640 тыс., среди которых 1 млн 300 тыс. взрослых (0,5% взрослого населения) и 340 тыс. подростков (1,4% всех детей США в возрасте 13–17 лет). Чудовищная тенденция! Это путь, ведущий к вырождению нации. Для нас это недопустимо», — написал председатель Госдумы Вячеслав Володин в своем канале в телеграме.

Закон вступил в силу, с тех пор трансгендерные люди в России не могут легально получать медицинскую помощь, способствующую транспереходу, и менять имя и гендерный маркер в документах. 

Вскоре после того, как Женя стал Алисой по паспорту, он перестал использовать женское имя и принимать эстроген, потому что начал, как он сам говорит, «откатываться». Из-за отмены гормонов постепенно внешность начала меняться: черты лица стали снова маскулинными, а тело — более мужественным. Но комиссию для обратного перехода он пройти не успел и остался Алисой. Чтобы вернуть документы, он мог бы обратиться в суд, однако не стал этого делать из-за угрозы своей безопасности. 

С 2022 года Женя волонтерил в ЛГБТ*-организации, хотя и боялся, что его могут привлечь за «пропаганду ЛГБТ». А после признания «международного движения ЛГБТ» экстремистским в 2023 году у Жени «пропало желание взаимодействовать с государством». Чтобы не стать фигурантом уголовного дела, он решил эмигрировать в Армению. Уезжать пришлось в спешке и с женским паспортом, который теперь невозможно поменять в эмиграции. 

В Армении Женя продолжает работать в ЛГБТ-организации и помогает транслюдям. В этой стране нет запрета на транспереход, и проблем в окружении и быту его документы там пока не вызывают. И хотя в паспорте Жени все еще указано имя Алиса, ни о трансгендерном, ни об обратном переходе он не жалеет. 

«Мне скорее некомфортно в обоих гендерах»

Власти объясняли необходимость принятия закона о запрете трансперехода тем, что в последнее время все больше россиян «меняли пол». Однако по статистике МВД, которая приводится в пояснительной записке к законопроекту, с 2016 по 2022 год таких людей в России было всего около трех тысяч.

До запрета, чтобы совершить переход (как трансгендерный, так и обратный), нужно было пройти врачебную комиссию, получить справку и обратиться с заявлением в ближайший загс.Такой порядок в России действовал с 2017 года. Справка позволяла изменить гендерный маркер, имя и фамилию в свидетельстве о рождении и паспорте, а в дальнейшем поменять все необходимые документы. 

Сейчас, когда трансгендерный переход юридически запрещен, люди, которые уже его совершили, но потом решили, что хотят вернуться, борются за свою идентичность в российских судах. Для того чтобы обрести прежнее имя и документы, им нужно сначала написать заявление в загс о смене данных, потом дождаться письменного отказа и после этого подавать на загс в суд.

«Я чувствую, что на меня давят и женские, и мужские гендерные стереотипы. Мне скорее некомфортно в обоих гендерах», — говорит Саша. Он несколько раз переносит телефонное интервью и в итоге дает его на улице, объясняя, что дома про его «ситуацию» никто не знает. «Ситуацией» Саша называет свой транспереход и последовавший за ним детранзишен. Он из тех, кто успел «вернуться» летом 2023 года, перед принятием закона.

Саше 28 лет, с рождения он носил имя Аня, но еще до подросткового возраста стал идентифицировать себя как мальчик. Специалисты называют такое ощущение несоответствия гендерной идентичности приписанному при рождении полу гендерной дисфорией. Когда начался пубертатный период и у Саши выросла грудь, он старался ее скрыть: перебинтовывал эластичным бинтом, искал способы сделать мастэктомию. Так он и узнал о чатах транскомьюнити. Шесть лет спустя, в 2021-м, когда Саше было 24 года, он решил пройти комиссию, чтобы получить разрешение на операцию и смену документов. 

Еще на заседании комиссии Саша признался врачам, что сама операция нужна ему больше, чем смена документов: «Я понимал, что поменять документы обратно достаточно легко, поэтому я хочу попробовать, чтобы потом не жалеть». Члены комиссии не возражали. 

Саша сделал мастэктомию, но о смене документов сказать родным боялся. В 2023 году, через два года после трансперехода, он понял, что не может так жить и скрываться, и решил пройти обратный процесс. 

Вернув себе женские документы, Саша продолжил говорить о себе в мужском роде. При этом он считает, что ему не подходит ни мужская, ни женская идентичность, хотя и небинарным он «себя называть боится». 

Если бы Саша не успел пройти комиссию до запрета на транспереход в РФ, совершить детранзишен оказалось бы в разы сложнее: ему пришлось бы подавать в суд на загс, проходить медицинское освидетельствование и ждать решения примерно год. Такие дела сейчас в России ведут дружественные юристы из помогающих организаций. Одна из них — Эльвира, которая последние полтора года отстаивает права трансперсон и детранслюдей в судах.

Эльвира рассказывает, что ей приходится много говорить с людьми и выяснять, что послужило причиной детранзишена, чтобы выстроить стратегию защиты в суде. По ее словам, иногда ее доверители из числа трансмужчин после перехода понимают, что не готовы жить в мужской роли, потому что мужские коллективы в России — не самая приятная компания. 

«Бывает, что мужики довольно токсичные. Особенно когда нужно в больнице лежать. В психиатрической, например»,

— рассказывает юристка. 

Многие, объясняет она, боятся военкомата, хотя на медкомиссии трансмужчинам обычно ставят категорию В или Д.

Кроме нервов и времени обратный переход после его запрета стоит клиентам Эльвиры больших денег. Заключения врачей, судебно-медицинская экспертиза, госпошлины, оспаривание постановления суда — все вместе может обойтись в сумму до 130 тысяч рублей. При этом гарантии успеха юристы дать не могут. 

«Суд раздражается от таких дел. Его решение зависит от гениталий: если трансдевушка, например, уже делала вагинопластику, то судья, скорее всего, откажет в обратном переходе. Тут можно такую метафору подобрать: вход — рубль, выход — пять», — объясняет Эльвира. Юристка добавляет, что дела часто тянут в производстве, поэтому ждать решения приходится долго.

Иногда госорганы доводят ситуацию до абсурда, говорит она. Одна из ее подзащитных до запрета трансперехода в 2023 году поменяла гендерный маркер в паспорте с «жен.» на «муж.», но «нижнюю операцию» не провела, потому что и не собиралась. Оставаясь с женскими гениталиями, в 2025 году заявительница решилась на детранзишен, чтобы в документах поменять маркер «муж.» на «жен.». Она смогла получить для этого заключение врачебной комиссии, но загс посчитал это заключение несостоятельным и отказал ей — именно из-за отсутствия операций.

«Согласно Федеральному закону № 323-ФЗ, выдача медицинского заключения совершеннолетнему лицу возможна по результатам хирургических вмешательств, направленных на изменение половых признаков человека, осуществленных до дня вступления в силу Федерального закона от 24.07.2023 № 386-ФЗ “О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации”», — говорилось в отказе загса.

В другом похожем кейсе, когда персона обратилась в суд в целях детранзишена, суд принял сторону загса и отказал в возвращении гендерного маркера, соответствующего биологическому полу. «Сначала я подумала, что доверитель что-то путает. Ну не может быть такого надругательства над правом!» — рассказывала о деле Эльвира.

Случаются и положительные решения. Так, в Петербурге девушке удалось вернуть пол, приписанный при рождении: помогла справка от гинеколога, которая подтверждала, что истец — женщина. Каким будет решение суда в каждом конкретном случае, по словам юристки, сейчас невозможно предугадать. 

Саша переживал, что совершил трансгендерный переход и так и не смог сказать об этом родителям: было страшно, что они не примут его и перестанут помогать деньгами. Детранзишен ему тоже пришлось проходить втайне от всех, в том числе от партнера — иначе его не приняло бы уже квир-сообщество. Друг Саши, транспарень, после обратного перехода назвал его предателем и перестал с ним общаться.

«Табуированная тема даже внутри квир-сообщества»

В свои 28 лет Евгения сменила гендерный маркер в четвертый раз. Она находится в гендерном поиске, до сих пор не понимает, как себя идентифицировать, и описывает себя как творческого человека, который может социализироваться только среди таких же «странных травматиков», как она сама. 

Гендерная дисфория преследует девушку с девяти лет. В подростковом возрасте она утягивала грудь эластичными бинтами. Сейчас в результате гормональной терапии она получила залысины и низкий голос, но мужчиной себя тоже не ощущает — и первые сомнения у нее появились вскоре после того, как она получила мужские документы в 19 лет. 

Возможно, на желание совершить детранзишен повлияла критика со стороны пабликов типа «Злобные ТERF» во «ВКонтакте», признается Евгения. Такие паблики высмеивают транслюдей, называя их пренебрежительно «квирсня» и «трансо*бы». Участницы этих сообществ выражают надежду, что трансперсоны смогут сделать обратный переход. 

Первый обратный переход прошел быстро. В 22 годам Евгения снова получила мужские документы, а в 25 опять решила сменить их на женские, сохранив гендерно-нейтральное имя и больше ничего не меняя: «Никакого детранзишена, кроме юридического, я не планировала, мне просто не хотелось попасть в армию». Но, получив документы с маркером «жен.», она задумалась и о социальном детранзишене.

Родители были рады каждому ее «возвращению» и даже помогали деньгами, чтобы она прошла комиссию заново. Друзья тоже уже не удивлялись. «Когда я во второй раз совершала обратный переход, друзья даже подшучивали, мол, ну что, когда опять на комиссию?» — рассказывает Евгения. Кроме документов, Евгения меняла и систему гормональной терапии, принимая сначала несколько лет тестостерон, потом эстроген, чтобы убрать последствия тестостерона, а потом снова тестостерон — и снова эстроген. 

«Всю опасность для здоровья данных действий я всегда прекрасно осознавала,

— говорит она. — Но поскольку у меня с детства есть суицидальные мысли и страх прожить длинную, но убогую жизнь, мне пофиг на то, когда именно я сдохну, если не буду жить так, как хочу».

Сейчас Евгения идентифицирует себя скорее как небинарная персона, а идеальный мир видит без гендерных стереотипов и патриархата.

Иногда даже в квир-сообществе возникает спор об «истинности» трансгендерности той или другой персоны. Так, в одном из трансчатов, к которому имеет доступ автор материала, разгорелась дискуссия о том, что трансгендерные подростки часто начинают социальный переход лишь «из-за моды». Детранзишен в таком контексте становится для сообщества еще более постыдным решением и «предательством». 

Такую смену гендерной идентичности, как у Евгении, правозащитник и сооснователь Центра Т** Ян Дворкин** называет не детранзишеном, а ретранзишеном, то есть не обратным переходом, а новой стадией перехода, в рамках которого идентичность меняется, но не становится цисгендерной. Дворкин добавляет, что

ни один психиатр или психолог не может подтвердить или опровергнуть трансгендерность.

«Лезть в какое-то пространство самоидентичности врачи не могут, у них нет даже таких инструментов», — уточняет правозащитник. По его словам, детрансперсоны часто сталкиваются с осуждением внутри квир-сообщества.

Комиссии, выдававшие справки для смены гендерного маркера, нередко оценивали соответствие заявленного гендера распространенным стереотипам о том, как ведут себя мужчины и женщины. При детранзишене подход все тот же: психиатры интересуются не только длительностью гендерной дисфории, но и тем, играли пациенты в детстве в куклы или в машинки, предпочитали мелодрамы или боевики. 

Психиатр одной из московских клиник, дружественный по отношению к транскомьюнити, рассказал «Гласной», что врачи могли отказать заявителю в совершении перехода, если видели у него много сомнений. По словам собеседника редакции, главная задача психиатра — не подтвердить или опровергнуть трансгендерность, а убедиться в том, что человек, обратившийся с этим вопросом к врачу, вменяем.

Детранзишен происходит по разным причинам. «Он может случаться потому, что человек понял, что он перешел какую-то границу или стал “другого пола”, но при этом, например, недоволен результатом. Или он понял, что это не успокаивает его и не дает того ощущения, которого он ожидал», — говорит психиатр. 

Нынешнее законодательство приводит к ухудшению ментального здоровья как трансперсон, так и детрансперсон, добавляет врач. При этом многих толкает на обратный переход именно закон о запрете трансперехода в России. «В целом решиться на детранзишен сложно, это очень табуированная тема даже внутри квир-сообщества, — подтверждает собеседник “Гласной”. — А проходить суды и доказывать право на идентичность особенно тяжело».

«Думаю, что пришла на этот свет ровно такой, какой нужно» 

Слава родилась в небольшом городке, где все друг друга знают. Но свой трансгендерный и обратный переходы ей в целом удалось сохранить в тайне: «В открытую никто ничего не говорил в основном, к счастью. Но все эти косые взгляды, слухи… Все это было и есть. А часть людей не из близкого круга общения, например соседи, знали меня изначально как парня».

Вернуть себе прежнюю идентичность — документы и женское имя как при рождении — Слава решила недавно, через шесть лет после начала трансгендерного перехода. Она признается, что совершать детранзишен было очень страшно и она долго не могла перестать принимать тестостерон. 

Но необходимые ей гормональные препараты были не во всех аптеках, обратиться к частному врачу стоило дорого, а от государственного она не надеялась получить помощь. 

«Я совру, если скажу, что у меня не возникали мысли об обратном переходе время от времени. Все равно где-то крутились опасения, а вдруг это все не то.

У меня даже было сильное чувство, что я словно не на своем месте в жизни,

— объясняет Слава. — Мне в какой-то момент “повезло”: мои препараты закончились, было сложно достать новый рецепт на тестостерон, так что я просто не стала их искать». 

Препараты изменили ее голос, добавили мышечной массы, усилили рост волос. Теперь, после отмены тестостерона, почти все изменения в ее теле, вызванные «мужскими» гормонами, постепенно проходят, но голос остается низким. Поэтому Слава специально чуть завышает его, чтобы звучать более феминно. 

Из-за закона о запрете трансперехода Слава постоянно испытывает сложности в ситуациях, когда ей нужно показать документы, будь то поход в банк или к врачу. Ее нередко воспринимают как «странного биологического мужчину». 

Тем не менее Слава добавляет, что сейчас принимает себя гораздо больше, чем раньше. «Я думаю, что пришла на этот свет ровно такой, какой нужно, что мне не надо себя переделывать. Все, что мне необходимо, уже внутри меня, я могу расти, развиваться, получать новый опыт без напрасной траты ресурсов, включая время и здоровье», — рассказывает Слава.

Она уже обратилась в загс с заявлением о смене свидетельства о рождении и гендерного маркера и теперь ждет официального отказа, чтобы начать судиться с загсом. Девушка считает, что надежда на положительное решение все же есть, и это помогает ей двигаться дальше. Конечно, ей жаль, что нельзя «как раньше, быстро пройти комиссию, не тратить на это много денег и спокойно жить», но все равно рада, что у нее есть шанс снова быть женщиной и с юридической точки зрения. 

«Я стараюсь не унывать, ко всему относиться с юмором и продолжать идти к своей цели, — объясняет она. — Нужно много внутренней силы, чтобы не давать восприятию целой толпы людей сломить тебя и твое самоощущение. Потому что ты-то знаешь истину».

* Верховный суд РФ признал так называемое движение ЛГБТ «экстремистской организацией» и запретил его деятельность на территории России.

** Внесены Минюстом РФ в реестр «иностранных агентов».