«Приняла себя и наслаждаюсь» Модели 60+ о стереотипах, амбициях и восприятии красоты в зрелом возрасте

В 2023 году Vogue назвал появление на подиуме женщин старше 40 лет «вторжением» в модную индустрию, а в этом году бренд Batsheva принял решение отбирать на показ только моделей 40+. В России уже работает два крупных модельных агентства, которые работают с женщинами от 60 и старше — они снимаются в рекламе, участвуют в показах, играют эпизодические роли в кино. 

Это не просто сиюминутный тренд — глобально средняя продолжительность жизни растет, и в 2022 году доля жителей старше 65 составила уже 10% всего мирового населения. Эйджизм не просто выходит из моды — он уходит в прошлое в силу демографических реалий. А с учетом повышения пенсионного возраста активная старость становится не столько выбором, сколько необходимостью. 

«Гласная» поговорила с женщинами, которые начали строить модельную карьеру в России уже в 60+, а также обсудили стереотипы и стандарты красоты в индустрии. 

«Это большой, красивый и жестокий мир»

Юлия Мирошкина, 61 год, Санкт-Петербург

Я всегда хотела работать в модельном бизнесе, но во времена моей молодости для этого нужен был рост от 175 сантиметров, а я на 10 сантиметров ниже. В зрелом возрасте о мечте напомнил опыт знакомой — она прошла обучение и стала работать в модельном агентстве. И я пошла по ее стопам, к тому же сегодня рост уже не так важен, как раньше. Близкие и друзья меня поддержали — иначе зачем нужны близкие и друзья?

По образованию я инженер связи, была топ-менеджером в крупных иностранных компаниях. И большую часть жизни проработала в секторе, где мужчин 90%. Чтобы доказать свое право работать с ними на равных, приходилось трудиться в три раза больше. Модельный бизнес для меня по сравнению с этим опытом — практически рай.

Моя первая съемка была в июле: на улице плюс 30, в студии примерно так же, а мы снимаем рекламу новой коллекции пуховиков. Незабываемые ощущения — было очень тяжело. При этом операторы хорошо подготовились, расписали каждую сцену, делали для нас перерывы.

Но долго стоять и позировать в целом тяжело. Хотя первую категорию сложности я такой работе не дала бы: все же можно разнообразить позы и не замечать нагрузки. Для меня тяжелее быстро переодеваться — по 8–12 переодеваний за смену, но и к этому привыкаешь.

А бывает, работаешь в паре с моделью — и он или она тебе не нравится. Например, рекламируем постельное белье, и по сценарию нужно лечь рядом с мужчиной в постель. Приходится собраться и стать «тефлоновой», чтобы партнер не почувствовал дискомфорта.

Поначалу я думала, что высокая конкуренция есть только среди молодых, а у моделей зрелого возраста гораздо меньше. Мое заблуждение быстро прошло: у нас огромное количество женщин, которые следят за собой.

По-прежнему одним из главных критериев остается стройность: модель все-таки должна быть высокой и худой. Хотя если ты не идешь на подиум, быть высокой уже не обязательно, но ты все равно не можешь быть полной. Плюс-сайз и просто располневшая модель — две разные вещи: первая соразмерна и гармонична, вторая неэстетична.

В прошлом году я поправилась на 10 килограммов и перестала влезать в вещи — брюки, блузки, свитера, которые работодатели закупили мне для съемок. Пришлось искать тренера по питанию и сбрасывать лишний вес. Сейчас осталось два килограмма — они меня уже не тревожат, но я над ними работаю.

Мои ожидания от моделинга в целом более-менее совпали с реальностью. Я знала, что это большой, красивый и жестокий мир. Уже будучи внутри, я поняла, что, как и любой бизнес, он имеет несколько сегментов, и правила в них сильно различаются.

Например, молодые и пожилые модели — не пересекающиеся сферы. Недавно я приехала в бизнес-центр на съемку, и нужно было получить пропуск у вахтера. Он спросил, зачем мне фотосессия, если Новый год уже закончился, а 8 Марта еще не наступило. 

Когда я сказала, что я модель, он ответил: «Модели — они молодые и голые бегают».

Я очень люблю смотреть на молодых моделей: нравятся их лица, тела, получаю большое эстетическое удовольствие. Но я всегда вспоминаю стихи [поэта] Юрия Ряшенцева:

Ты выглядишь всего лишь мило:
Лошадка с бантиком в хвосте.
Не плакала, не хоронила,
Откуда ж взяться красоте?

Для меня модельный бизнес — еще один язык, на котором я могу разговаривать с людьми о том, как в мире много красоты и что можно сделать, чтобы ее было еще больше.

Чем дольше я в профессии, тем больше мне нравятся мои фотографии, тем больше я понимаю, какими они должны быть — я их как будто предвижу. Важно осознавать, что вас трое: ты, фотограф и камера. Одушевление камеры, разговор с ней много дает в процессе съемки — работать тогда легче и интереснее. Камера — это третий глаз, и ты как будто видишь себя со стороны.

Есть такой фильм — «Верушка: Жизнь перед камерой», о модельной жизни актрисы Веры фон Лендорф. Там очень точно передано это волшебное преображение: когда ты встаешь перед камерой и чувствуешь, что становишься проводником какой-то идеи. Если это коммерческая съемка, значит, нужно как можно лучше понять задумку и воплотить ее перед камерой, чтобы она дошла до потребителя. Если некоммерческая, то человеку по одному взгляду на снимок должно быть понятно, что ты хочешь сказать.

Модельный бизнес не основной мой доход, но по соотношению цена — удовольствие самый лучший. Мне бы хотелось выйти на восточные рынки, поработать на съемках в Монголии, Китае, Японии. Во мне есть немного этой крови, и восточный менталитет вызывает интерес.

«Теперь понимаю, за что платят моделям»

Елена Парфенова, 63 года, Санкт-Петербург

Я никогда не была высокого мнения о своей внешности, не грезила [профессией] модели, хотя любила смотреть модные показы. Но жизнь все время выталкивала меня на подмостки.

По специальности я архитектор, но работала в этой сфере совсем недолго. Большую часть жизни — около 25 лет — я была гидом-переводчиком (английский и греческий языки). Во время недолгой учебы в музыкальной школы по классу фортепиано выступала на сцене. В модельный бизнес пришла, особо не думая. Что-то толкало в спину и говорило: «Иди».

У меня есть муж, трое сыновей и пятеро внуков. Около 10 лет назад в нашей семье произошло тяжелое событие, после которого я сильно заболела, и ничего не помогало мне прийти в себя. На семейном совете решили, что меня спасет поездка в Египет.

Там, на пляже, я решилась на съемку у профессионального фотографа. И впервые ощутила себя артистичной, способной раскрыться и раскрепоститься. Пришло ощущение творческого процесса. По возвращении домой я всерьез задумалась о модельном бизнесе, зарегистрировалась на одном уважаемом сайте, разместила фотографии из поездки.

Но тогда, в 2015-м, общественность еще не понимала и не принимала, что можно работать с женщинами старше тридцати: на что они могут сгодиться? Я не подходила под параметры «20 лет, рост 180». Мне было 55, рост 156. 

Тогда дело не пошло, но спустя пять лет в палаточном лагере на берегу Ладоги я познакомилась с фотографом, чья подруга ведет блог про женщин «Эстетика возраста». Для этого блога мы и сделали съемку. Тогда фотограф сказала, что я похожа на европейскую актрису, и я поняла: хочу быть моделью.

Раньше я представляла себе модельный бизнес только как подиум, но с моим ростом туда не особенно зовут. Оказалось, можно не только быть фотомоделью, но и сниматься для рекламы, в творческих роликах или кино. Хотя бывает, что рост принципиален: однажды мне даже подставили под ноги коробку, чтобы я казалась выше. 

Мои первые съемки были для фотостока, затем — для австралийского бренда натуральной косметики. При этом в социальном ролике могут вдруг дать много текста и сцен — настоящее кино. Так было, когда я снималась в сюжете об исторических зданиях Санкт-Петербурга. Теперь понимаю, за что платят актерам и моделям — это тяжелая работа.

У моих домашних только вначале был легкий шок: за словом «модель» еще с советских времен тянется флер «легкодоступности». Но они быстро привыкли и теперь меня во всем поддерживают.

Возраст в моделинге, конечно, диктует диапазон и возможности участия. Тем, кто постарше, достается меньше «ролей».

Но я часто задумываюсь: а красиво ли женщине, например, в 70 лет принимать активные и энергичные модельные позы? Чем должна привлекать фотомодель постарше? И есть ли смысл учиться позированию?

Сейчас женщины от 50 до 60–65 достаточно молодо выглядят. Но всегда настает момент, когда видно, что это старая женщина. Мне претит, когда блогеры показывают откровенно старых людей, которые делают колесо, — зачем это? Да, человек в хорошей физической форме, но все эти шпагаты, заламывания ног и рук уже неэстетичны. Лучше я посмотрю на этих же людей, когда они читают книгу или беседуют с кем-то, — какое у них при этом одухотворенное лицо.

Одна знакомая спросила: «Как дела?» Говорю: «Снимаюсь в рекламе». Она: «Нет, ну а творчество, что ты сейчас пишешь?» То есть для нее моделинг — это не творчество. Другая подруга говорит: «Наверное, это хорошо для самооценки». Опять-таки, нет: с самооценкой у меня все в порядке.

Для меня моделинг — это краткие моменты сотворения волшебства. Когда работаешь в команде стилистов, продюсеров, операторов, фотографов, визажистов, испытываешь восторг от того, что происходит творчество, и ты к этому причастна.

Я не часто снимаюсь, поэтому доход от этой работы получаю небольшой. В основном — в рекламе (фото и видео) и эпизодических ролях в кино: уже рекламировала косметику, супермаркет, товары для домашних животных, сети кофеен и фастфуда. Хочется больше творческих фотосъемок, фешена и гламура.

Моделинг в некотором смысле — экстремальный вид спорта. Надо ежедневно мониторить кастинги во «ВКонтакте», в ватсапе, в телеграме. Выбирать те, которые подходят по возрасту и локации. Если — о, чудо! — тебя выбрали, то нужно прислать свежую видеовизитку, сняться при дневном свете и сделать самопробу, записать текст. 

Но этим может все и закончиться. Обычно говорят: «Вы в выборке. Не занимайте эти дни». Но никто ничего не гарантирует. 

Постоянно находишься в подвешенном состоянии, нельзя строить планы. Сроки съемок часто переносятся — и надо принять это как данность. Я работаю с заказчиками сама, не через модельное агентство. Так легче держать нос по ветру — например, подобрать актуальные фото под конкретную роль.

В моделинге востребованы разные типажи, так что если очень хочется, то вперед. Правда, не все готовы напрягаться. Несколько знакомых спросили меня, как это работает, — я не поленилась, составила список ссылок на кастинги и выслала. Ни одна из них возможностью не воспользовалась.

«Моделинг не заменил работу, но изменил жизнь»

Ольга Стецурина, 62 года, Москва

Я работаю начальником отдела кадров Центра театра и кино под руководством Никиты Михалкова и моделью в агентстве.

По образованию — юрист и экономист. Однажды наступил такой момент, когда дети выросли, и я поняла, что больше они во мне не нуждаются, а с мужем нет взаимопонимания (сейчас мы в разводе). Я была в растерянности, не знала, что делать, будто стояла на перекрестке. Было страшно и непонятно — хорошо помню эти эмоции.

К тому же в 55 у меня была куча болячек, давление, головные боли. Я поняла, что надо что-то с этим делать, и задала себе вопрос: «А что мне интересно?» Стала искать себя: танцы, йога, бассейн. За три года регулярных занятий получила хороший результат: отказалась от всех таблеток, почувствовала внешнюю и внутреннюю красоту и энергию. Захотелось проявляться.

Однажды в интернете увидела рекламу модельного агентства — и захотелось пойти на их курсы. Но из-за пандемии пришлось ждать два года. Когда записалась на занятия, то не ставила никаких целей и тем более не планировала стать моделью. Просто наслаждалась процессом обучения, был восторг от всего происходящего: от занятий по фотопозированию, актерскому мастерству и дефиле. И я никак не ожидала, что, окончив курс, стану моделью агентства.

Дети поддержали меня. Даже на работе для многих я стала примером того, как можно изменить себя. Но я понимала: стопроцентной гарантии, что я буду востребована, нет. 

Я участвовала в показе одежды брендов «Каляев», Akhmadullina, Iro, Re и других, но это были платные показы, где мне приходилось самой платить за участие. У многих женщин, с которыми я окончила курсы моделей, желания платить за участие не было.

Были и бесплатные показы — например, африканского дизайнера-модельера Сержа Кадера Ламизана. Позже я принимала участие в съемках российского косметического бренда Verifique, до сих пор являюсь лицом этого бренда. Это мои первые и пока единственные съемки — они длились около шести часов. Для меня это было ново и завораживающе, я совершенно не почувствовала усталости, несмотря на то что было не фотопозирование, а видеосъемка, где мне нужно было представлять не только себя, но и продукцию.

Недавно я отправила портфолио в несколько агентств 40+. Моделинг пока не стал полноценной профессией, не заменил работу, но уже точно изменил мою жизнь. Появилась уверенность, я стала по-другому себя ощущать, стоять, ходить. Приняла себя и наслаждаюсь. Как сказала Моника Беллуччи, «стареть — значит становиться лучше».