«Думали, просто — а получилась война» Монолог жены добровольца

Жительница Бурятии Снежана — убежденная коммунистка. Она частая участница митингов протеста, порой оказывалась и в суде. Снежана мечтает о воскрешении Советского Союза и симпатизирует движению «Граждане СССР». Его адепты считают Россию не настоящим государством, а «трастом», контролируемым западным капиталом, чем и объясняется бедность граждан богатой ресурсами страны. Сам же СССР, с их точки зрения, не распадался и обязательно вернется.

Снежана ужасается кровавости войны, но «укропов» ненавидит. Ведь с ними воевал ее муж Алексей. Он вернулся из-под Изюма поседевшим, но живым — в отличие от боевого товарища, знаменитого ополченца Вахи.

В монологе для «Гласной» и журнала «Люди Байкала» Снежана рассказывает, как пыталась уберечь супруга с помощью шаманских и христианских оберегов, где остается душа солдата, вернувшегося с войны, и кто именно занимался в украинских подвалах мародерством.

Разговор с ней состоялся еще летом. С тех пор Минюст РФ признал «Граждан СССР» экстремистской организацией, а российские войска после успешного наступления ВСУ оставили Изюм. Но бои продолжаются, и новые жители Бурятии отправляются на войну.

Амулеты и фляжка со святой водой

Муж на войне был, к награде идет. Орден Мужества. Папаху ему подарили.

Страшная война, месиво. Не знаю, как он у меня выжил. Я уже среди груза 200 его искала.

[В начале года Алексей] на Камчатку поехал работать — не получилось. Попал на стрельбища, записался добровольцем в казачий полк (казаки в Украине воюют в основном в батальонах БАРС — боевого армейского специального резерва, куда добровольно записываются люди с военным опытом. — Прим. автора.) Я против была. Чуть не плакала, с мамой уговаривали. Но мужчины мне сразу сказали: «Не держи. Если он на одной войне был, на другой, на третью обязательно пойдет». Он еще во второй Чечне [участвовал]. В 2015 году [в Донбассе] с [ополченцем] Вахой в одной роте служили, с одной ложки ели. Вахи-то нет, а он живой. Мне [Алексей] сказал: «Если не мы, то кто?»

Я и в церковь хожу, и в дацан. Бог один. Мужа по-шамански собрала. Две фотографии, зажигалки, портсигар с боженькой. Кто уходит туда — главное, пояс взять «Спаси и сохрани» и прямо на границе на три узла завязать. И амулеты — любые!

С нашего квартала у женщины сын туда попал. Роман, 22 года. Ему дали с собой святую воду. Он её перелил во флягу. Когда были обстрелы, фляга разорвалась, вода вылилась. Мальчика ранило, ему зашили селезенку, уже сделали пенсию.

Пояс Алексей повязал [как положено], до сих пор с ним. В церкви та-акие пояса! В них хоть купаться, хоть чего. Перекрутился, как веревка, надписи стерлись, но муж вернулся живой, хотя 36 дней провел под обстрелами. У меня вера другая, амулеты свои. А у него только крест и пояс. И иконы.

«Залазили в подпол, огурцы брали, помидоры»

В конце марта улетел, 26 апреля зашел. Они доехали до Ростова. Хотели на Мариуполь. Но так получилось, что сразу в Изюм. Болото, через два километра «укропы» стояли.

Когда ехал, говорил: «Там столько зерна… Наверное, наши ребята будут собирать». Рассказывал, как бабушка 92 лет на сырой земле сидела. Они ее увезти хотели [в безопасное место], а она отказалась: «Я с вами не пойду. Останусь, где родилась. Здесь моя земля. Что хотите, то и делайте».

Парни залазили в чужие дома, только когда кушать охота. Вещи не брали. Сухпайки — они нормальные, но с них не насытишься. Залазили в подпол, огурцы брали, помидоры. Соленья-варенья. А больше ничего. Ну могли еще скотину какую-то подколоть. Потому что

наша армия российская нищая. Ни зеленки, ни бинтов. Куда диются деньги, непонятно. Должны же кухни полевые быть. А там, где Леша служил, не было. До хера же денег туда отправили!

Я сама работала в воинской части. Как унижают их! Матерят ни за что. Парни беззащитные. А как их кормят! Почему я молодому человеку должна сало без мяса ложить? Он же человек, а не свинья! Это питерская контора «Парус». Путина бы такой едой накормить с Медведевым. Они вдвоем в часть заезжали, давно это было. Снайпера на крышах сидели, дети трое суток на улицу не выходили.

[Теперь] в [нашей] школе тушенку собирают военным. Когда они на границе стояли, [знакомая] выезжала к брату. Роту полностью накормила позами (бурятское и монгольское блюдо, напоминающее манты. — Прим автора).

Делать нечего на этой войне. Мясорубка. [Муж] говорит, кровью пахнет. В любом городе здравомыслящие люди отказываются. А военные обязаны. За мир у нас теперь статью дают. Некоторые мальчишки месяц отслужили — и сразу контракт подписывали: в армии хорошие деньги платят. Стабильно. (Как и многие россияне, Снежана ошибочно полагает, что контракт расторгнуть нельзя и заключившие его срочники не могут законно уклониться от участия в «спецоперации». — Прим. автора.) Один бежал, говорят. Дезертир. Пацан молодой, сам добрался [в Бурятию], до Соснового Бора (бывший обособленный военный городок неподалеку от Улан-Удэ. — Прим. автора).

[Муж] в Чечне [воевал] — такого не было беспредела и таких боев. Как наших парней там [в Украине] в плен берут! Эти мрази их полностью обесчещивают. Половой член могут на любое место пришить. (Несмотря на отсутствие официальных подтверждений, слухи о кастрации украинцами российских солдат распространены по всей стране. — Прим. автора). Сами-то наши пленных хлебом кормят.

У меня первая любовь тоже поехал. Снайпер. На границе телефон и документы забрали. Не брился, не мылся, бронежилет полтора месяца не снимал. С ранением вернулся, ему [пока] не заплатили ни рубля. Ногу пробили — он со второго этажа даже упал. 250 тысяч заработал кровью и потом. До Иркутска семь или девять часов летел. 20 гробов с ними ехали, каталися.

Они, суки, из подвалов лезут, мародеры, «укропы». Леха рассказывал, что сейчас совсем не то, что [в 2015 году] в Дебальцево. Их всех [огнем] поливали [под Изюмом] с дронов. Донбасс день и ночь херачат. За что? Не понимаю. Для чего эта война? Бедный наш российский народ.

Душа солдата

[На обратном пути муж] еще подгулял хорошо в Москве. Как без этого? Человек самостоятельно заработал деньги. 3–4 дня в гостинице только жил. Выпил. Дочка приехала за ним, привезла к родственникам. Подлечили, он прилетел [в Сибирь] и все равно сорвался. Я его с Иркутска через [знакомых из] ФСБ нашла. Они, видать, запеленговали телефон. Даже сказали мне гостиницу. Забрала, и мы домой поехали.

Нервы. Водку сразу стал пить. Они все так. Потом плакал. Вернулся седой, морщинок столько.

Сейчас он на рыбу уехал, опять на Камчатку. Рыбы очень много.

Все жду, когда дом построим, остепенимся. В Иркутске или в Якутии. Дочка получила военный билет и тоже пойдет в армию служить. У Алексея подвязки есть. Она мастер цифровой обработки.

[Муж] привез [из Украины на память] воду — потому что его отец в Виннице родился. А я ею цветы полила. Он ругался. Но главное — живой. Сколько ребят не вернулось. И у всех, кто служил, душа остается там, за бугром. Парня нынче встретила. [Спрашиваю] — что, был там? Сразу видно — глаза как стекло, мутные такие. [Душу] восстанавливают ламы или шаманы. Специальный обряд делают — [родственники] вещи покупают, футболку или майку. Любимый продукт этого человека — бухлер (бурятский суп из баранины. — Прим. автора), позы. Накрываешь и приносишь туда. Они намаливают, потом человек сам эту еду только должен кушать, никому не давать.

Президент не виноват

Путин хитрый, глаза лисьи. Но Алексей сказал, что президент не виноват. Не он сделал войну, а военные. Восемь лет играли в игрушки. Может, он что и подписал…

Путин молодец, что рубль сделал золотым. (О проекте обеспечения рубля золотом и группой товаров рассказывал в апреле секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев. — Прим. автора.) [Жаль,] не дал добро, чтобы парням кредиты списывали. Богатая же страна! Все наши деньги деваются в НАТО. Посмотрела [на днях] зомбоящик. В Америке уже плачут. Наш-то, лысый, хоть что-то помнит [в отличие от президента США Джо Байдена].

Ребят много полегло. Кадыровцев, наших бурят — они первые зашли, и сразу в жестокие бои. Не знали, для чего едут туда. Думали, просто — а получилась война. Война между собою. Нас [граждан СССР] Горбачев предал. Мы советские паспорта сдали, но они все сохранились. Просто ждут своего дня. Многие хотят вернуться в Союз. То же Приднестровье [к примеру]. И чтобы не триколор, а красный флаг повесить. Я помню — вот в СССР было детство. Сетку [железную] возьмешь в магазине и едешь [на ней] — типа, санки. А сейчас все играют в телефоны. Хоть мы за колбасой стояли, но понимали, что такое дружба. Я знамя выносила! Потому и в коммунисты пошла. Чтобы СССР был.

Не знаю, зачем эта война. Разбежались бы — и все. Подписали бы договор. Что делить? Для чего? [Наверное] отмыть деньги, как обычно.

И наше государство поимело, и те, которые вторглись туда. США туда вторглись же. Они поставщики оружия. Наши парни просто зашли — и все. Но война скоро кончится. Недолго осталось. Правда, мирной жизни не будет. Оля-шаманка предсказала еще три войны, зарубежные. Наши опять пойдут за границу. В другие страны — такие как Германия. Наши мужики — воины.