Покупая чай в небольшом кафе в центре Махачкалы, я заметил на руке бариста, молодой девушки, татуировку «Кровосток». Стало любопытно, ведь в мусульманском обществе татуировки запрещены. Мы разговорились. Оказалось, что девушка — табасаранка, родом из Дагестанских Огней, а зовут ее Диной. Меня впечатлила ее смелость, и мы договорились, что встретимся еще.
Через два месяца я вернулся в Дагестан, чтобы поговорить с молодыми женщинами разных взглядов и судеб. Меня интересовало многое: как они выглядят, чем занимаются, как относятся к религии и насколько комфортно себя в ней чувствуют, что думают о замужестве. И хотя вести переговоры с девушками мне помогала местная женщина Амина, все оказалось непросто. Некоторые двери открывались легко, а перед другими приходилось долго топтаться в ожидании. Одной из героинь отец и брат не разрешили проводить съемки дома, но когда поняли, что она все равно намерена это сделать, но в другом месте, — уступили. К другой девушке я должен был приехать на вторую съемку, но ее отец повторный визит не разрешил. Третья забыла или не захотела предупредить мужа о съемках, и я, войдя в дом, наткнулся на заканчивающего намаз мужчину — тот очень удивился; пришлось вступить с ним в долгую объяснительную беседу.
Несмотря на различия в судьбах, порой кардинальные, позиции моих героинь не противоречат, а скорее дополняют друг друга. Все они так или иначе говорят о том, что если дагестанская женщина хочет быть хозяйкой своей судьбы, ей приходится по-настоящему бороться за это право.
«Даже в замужестве хочется заниматься делом»Зухра, 21 год, студентка
В детстве я любила срисовывать из книг всякое, рисование было моим хобби. А серьезно, профессионально я занималась художественной гимнастикой и танцами — но отец был против, так как это шло вразрез с исламом. Особенно против гимнастики, где девушки выступают в бикини. У меня были достижения, выступления на соревнованиях. Когда я ушла, мне постоянно звонила преподавательница и спрашивала, приду ли я на тренировку, но, увы, пришлось гимнастику оставить. Немного жалею об этом, но зато появилось время для рисования. Мне это дело по душе.
У меня уже есть клиентская база, делаю росписи на заказ. Это может быть все что угодно — фасады, интерьеры. Я даже создала страничку в инстаграме, куда выкладываю работы. Больше всего люблю писать пейзажи и кошек. Отец был удивлен, что появляются клиенты, и даже поехал однажды со мной на заказ в Хасавюрт. Это в двух часах езды от дома — очень далеко. Думала, он вообще будет против того, чтобы я брала этот заказ, — квадратура большая, работы было на неделю, то есть там по-хорошему надо было ночевать. Но отец согласился, каждый день сам возил меня на машине до места работы и ждал там весь день, когда я закончу. Все-таки вокруг было много молодых парней — все происходило на небольшой фабрике. Наверное, это была какая-то ревность отцовская в совокупности с его гиперопекой.
Я очень хотела бы поступить в Суриковское училище в Москве — это было бы прекрасно. Но все-таки думаю, что останусь здесь: там суета, а в Махачкале поспокойнее. Да и по семейным причинам тоже: вряд ли отец и брат это поддержат. Моя работа и так противоречит нашим стереотипам — для них этого достаточно. Однажды, например, я стояла на стремянке — расписывала кебаб-шоп. Мимо проходила женщина и велела мне слезть, потому что это мужская работа. С одной стороны, мужчины в семье не против образования и понимают его ценность, но с другой — «девочка должна выйти замуж, ведь ей уже 21 год». Иногда и мама мне говорит, что пора замуж. В принципе я не против, если будет нормальный, адекватный мужчина. И даже не исключаю варианта согласованной родителями свадьбы — когда жених приходит свататься к ним, а потом принимается решение. Но выдать себя замуж насильно я не позволю, то есть тоже буду участвовать в принятии окончательного решения. Дело в том, что у меня очень традиционная семья — все должно быть в соответствии с обычаями, отсюда и все вышесказанное. Но даже в замужестве хочется заниматься делом. Мне сложно представить себя в ситуации полных запретов. Если женщина сидит дома, а муж ее обеспечивает — ОК, но и сидя дома можно чем-то заниматься. К слову, попасть под запреты в Дагестане легко даже сейчас. Непонятно же, как мужчина будет себя вести после свадьбы.
В моей семье все довольно строго. Думаю, если сделаю тату — меня просто побьют. Я постоянно ношу платок, папа дал такое воспитание. Брат мой хочет, чтобы я закрылась, но мне не хочется закрываться против своей воли. Если будет желание — сама надену хиджаб. Я все же пытаюсь разговаривать с родителями, пытаюсь искать консенсус, когда наши мнения не совпадают.
«Каждая татушка делает меня сильнее»Дина, 19 лет, бариста
Меня заставили надеть хиджаб в восемь лет, когда я ходила во второй класс. У меня очень религиозные родители. Тогда мне было без разницы — я была маленькая, мне сказали, я и надела. Еще проверяли, чтобы я не забывала делать намазы.
В шестнадцать лет отец забрал меня в Москву. Там он узнал, что я лесбиянка, — увидел переписку в моем телефоне. Избил меня, а потом, примерно через неделю, нашел жениха на одиннадцать лет старше меня, которого я видела всего раз в жизни. Свадьба была нужна, чтобы меня «вылечить». Через месяц после свадьбы я собрала сумочку, взяла паспорт и сбежала к матери обратно в Дагестан. Муж угрожал по телефону, что увезет меня в горы и убьет, но в итоге оставил в покое. По исламу в такой ситуации я должна была выйти замуж через три месяца. Мать тоже нашла кандидата — друг семьи, ровесник отца. Я собралась и на время уехала в Дербент к подруге.
Тогда же набила первые тату на руке: надпись «Целуй» и лесбийский знак с двумя девчонками. Было страшно — я понимала, что мать все это увидит, когда я вернусь. Так и произошло, и она предложила мне выжечь тату марганцовкой. Когда я отказалась, мать выгнала меня из дома. Приютила подруга. Живя у нее, я приняла решение снять хиджаб. Сначала было ужасно некомфортно: было такое ощущение, будто я выхожу на улицу голая. Все-таки я его девять лет носила. Мне казалось, что все-все на меня смотрят. Но помогли социальные сети. Я веду тик-ток, куда выложила видео, как я снимаю хиджаб. Было много ненависти. Мне писали, что найдут меня, что на меня объявили охоту. Тогда же начали писать разные девчата с просьбой помочь им. Были страшные истории. Но у меня не было ни возможности, ни ресурсов что-то сделать для них, да и возраст их не позволял ничего сделать — они все были несовершеннолетние.
Некоторое время возле нашего дома днем и ночью стояла машина. Два парня поджидали, когда мы выйдем. Они мне сказали, что если хоть одно видео еще выложу, затащат меня в машину и вывезут в лес, ударили меня по лицу. Я одному из них сказала спокойно: «Не хочешь — не смотри». Среди религиозных есть адекватные люди — такие как, например, Марьям Алиева. Разве это по исламу — бить женщину?
С работой тоже были проблемы. Я устроилась бариста в одну из сетей кофеен. Владелец из-за внешности поставил меня на точку, где проходимость меньше. Забавно, да? А потом вообще уволил меня, сказав, что моя активность в соцсетях идет вразрез с его принципами. Хотя я делала все круто и мне нравилось там работать.
Со временем у меня появилось много новых тату и пирсинг — у меня проколоты даже соски. В каждую из татушек я что-то вкладываю, каждая делает меня сильнее.
Ненависть я встречаю постоянно — в сети и в жизни. Ведь для местных все это дико и необычно, особенно за пределами Махачкалы, где девочку с розовыми волосами вообще никогда не видели. Но меня все это только закаляет. Ну и мне нравится, когда люди смотрят, нравится, что им интересно. Моя любимая тату — самая первая, которую мне набила подруга после того, как я убежала от мужа. Хочу полностью забить рукава, на ногах хочу побольше тату, по телу. Буду сама себя забивать и с помощью друзей: мы делаем друг другу тату прямо дома. Своей родной сестре я тоже помогаю: ей пятнадцать, и я сделала так, чтобы ей разрешили снять платок, проколола ей язык, набила две татушки. Если у нее возникнут проблемы — я ее заберу. Мама плохо воспринимает инаковость и до сих пор говорит мне — приезжай, выходи замуж, будем общаться. А принять меня такой, какая я есть, не хочет.
«Хадижа родилась, когда мне было 17, и я была счастлива»Амина, 25 лет, домохозяйка, предпринимательница
Родилась я в Хасавюрте, а после смерти папы мы с мамой переехали в Махачкалу. После 8-го класса поступила в Исламский университет. Братьев у меня нет, и мама боялась, что я попаду не в ту компанию. Тогда в моде были субкультуры вроде эмо и готов, и она решила отдать меня учиться исламу как можно раньше, чтобы оградить от всего этого. Тогда же я и покрылась.
В Дагестане это абсолютно нормально. У нас покрытая девушка — ничего необычного, как в России непокрытая. Да и все родственники у меня соблюдали порядки. Мама со мной поговорила, сказала, что надо, мы пошли и приобрели нужную одежду. У меня сначала были сомнения, надевать или нет. Все-таки я считала себя очень модной, крутой девочкой. Надела платок, посмотрела на себя в зеркало и больше с тех пор не снимала. Мне понравилось.
Через пару недель меня увидел мой будущий муж. Мне было 13, ему 19. Я ему понравилась, он пошел к моей маме, к дядям и сказал им об этом. Мама мне сказала, что я засватана. Нас познакомили, мы начали общаться. Общались два года. Но такого, как в России, у нас не было — мы даже за руки не держались, выходили погулять только в присутствии моей мамы. Муж приходил на праздники, приносил подарки: сладости, деньги, украшения. Тогда я еще не понимала, что значит быть замужем.
Мы полюбили друг друга, и в 15 лет я уже вышла за него. Пришлось прервать учебу в Исламском университете. На свадьбу съехалось человек двести. Обычно у нас девочек готовят к семейной жизни. Мои двоюродные сестры уже с 12–13 лет умели готовить, а я росла одна в семье, и мне не приходилось этим заниматься. Но пришлось научиться, что получилось довольно быстро. Я брала на Восточном рынке журналы с рецептами, искала их в «Одноклассниках» и так далее. Дочка Хадижа родилась, когда мне было 17, и я была счастлива, ведь за год до этого у меня случился выкидыш, и потом мне все время снился ребенок, которого я не могу догнать. А в 19 лет появился сын Гусейн.
Свободного времени было совсем мало, но хотелось как-то реализовать себя, и я начала делать искусственные «тортики» из неизрасходованных подгузников. Начала этим заниматься втайне от мужа, пока он был на работе. Поделки увидели знакомые, и через сарафанное радио ко мне стали приходить заказы — так у меня получилось открыть свой онлайн-магазин подарков, который работает уже семь лет. Муж поддерживает меня и даже подталкивает вперед: дети видят, как оба родителя работают и откуда берутся деньги. В пределах ислама муж мне все разрешает. Доверяет, зная, что у меня везде женский коллектив. Понятно, что он никогда мне не позволит работать в компании мужчин. А еще я должна ему всегда сообщать о том, куда иду и с кем. Может запретить. В плане одежды тоже бывают запреты. Если что-то просвечивает, может сказать: «Это некрасиво, иди поменяй».
Когда моей дочке будет тринадцать и на горизонте появится жених, я попытаюсь ей объяснить, что спешить не нужно. Вспоминаю себя: в 15 лет я была наивным ребенком, хотела играть, шутить, а взрослые воспринимали меня как женщину. Будущий муж покупал мне игрушки, светящиеся безделушки, когда мы гуляли по парку. У меня есть опыт раннего замужества, и я могу сказать, что оптимальный возраст для начала семейной жизни — лет девятнадцать. Но зарекаться сложно: а вдруг она вообще не захочет замуж? Я-то любила своего будущего мужа и хотела стать его женой. Единственное, о чем я жалею, — что не доучилась.
«Они постоянно говорят про замужество»Гульжана, 17 лет, школьница
Я из Махачкалы, тут родилась и выросла. Закончила лицей по физико-математическому профилю, поступила в Московский инженерно-физический институт. Буду изучать способы лечения болезней с помощью нанотехнологий. Все-таки хочется жить в Москве, потому что там больше возможностей. Я читала, что биомедицина хорошо развита в Германии, — может быть, получится попасть туда на стажировку.
В Дагестане я не смогу устроиться на работу по своей специальности, да и особого желания оставаться тут нет. Дело в том, что я довольно вспыльчивая, открытая, общительная, хочу совершать какие-то безбашенные поступки — путешествовать, брать от жизни все. Здесь у меня с моими интересами остаться не получится. Например, тут я думаю, покрасить волосы или нет, могут ведь подойти и спросить про это. К нам с подругой однажды пристали, потому что у нее был яркий макияж. Подошли парни какие-то и не отставали от нас довольно долго. Мы старались с ними мягко говорить, но было страшновато. В Дагестане женщин сдерживают, навязывают им с детства определенные модели поведения, говорят: не делай того, не делай этого. У мальчиков намного больше свободы. Я еду в Москву, а мне родственники говорят: не разговаривай с парнями, будь осторожна, у тебя есть только учеба.
А еще они постоянно говорят про замужество. Заканчиваешь школу, наступает определенный возраст — и начинаются все эти беседы. Кстати, до 5-го класса я так и планировала. Думала, отучусь, выберу специальность, где более-менее зарплата, и буду дома сидеть, муж мне все принесет. Но тетя и мама рассказали, что все может быть и по-другому, и меня эти темы про замужество сейчас вообще не интересуют. Когда собираемся за столом с родней и я говорю, что хочу замуж только по любви, они саркастически отвечают: «Ну да, позволит тебе отец».
Так же я отношусь и к религиозным вещам. В вечном конфликте науки и религии я на стороне науки. К слову, ислам немного исковеркали, ведь по сути там сказано, что женщина вообще ничего не должна делать, ни убирать, ни стирать. То есть по исламу женщина — это не домохозяйка, как кажется многим нашим мужчинам. Если честно, я ничего из религиозных обрядов не соблюдаю и не собираюсь соблюдать. Хиджаб не ношу. Молитв не знаю. Считаю себя агностиком. В школе одноклассники более-менее нормально относятся ко мне и к моим принципам. Хотя иногда в шутку дразнят меня «особь женского пола», зная, что я на это остро реагирую. Мне кажется, в плане прав и свобод женщин в республике есть некоторое движение вперед. Небольшое.
«Я не собираюсь снимать хиджаб — я его надела и ношу исключительно для себя» Аза, 29 лет
Я выросла в типичной дагестанской семье, в селе недалеко от Хасавюрта. Отец с нами практически не жил, ушел от мамы к другой женщине. Меня это сильно травмировало, потому что я помню все бессонные ночи, которые мама провела в слезах. Слышала ее плач по ночам на кухне, но помочь никак не могла. Для нее эта ситуация была большим шоком, ведь мама выросла в большой счастливой семье. Она просто была не готова к изменам. С тех пор я сама ни разу не плакала. Бóльшая часть воспитания младшей сестры легла на меня. Я была на 12 лет старше нее, она называла меня мамой. Мне довольно быстро пришлось повзрослеть. Я была тревожной девочкой, стала задаваться вопросом о том, зачем я вообще живу. Мне, еще ребенку, никто не помогал преодолеть эту безысходность.
Помню, был месяц Рамадан, и я сильно вдохновилась религией. Вытаскивала из дома колонки, включала лекции, и мы с мамой занимались делами на улице, готовились к празднику. До этого я молилась для галочки, а с того времени начала делать все осознанно и почувствовала от этого удовлетворение, легкость какую-то на душе, которой очень давно не испытывала.
Закрыться я решила спустя два года, по собственному желанию. Мне было 22. У нас в семье даже разговоров об этом не было — все-таки у нас этнический ислам (я по национальности чеченка), и завязать платочек было вполне достаточно. Но у меня был осознанный выбор: ведь я не сразу побежала, когда ко мне пришло это чувство, а хорошо все обдумала. Мама была недовольна моим решением закрыться. Но сказала, что это мое дело. Когда я надела хиджаб, поняла, как это легко, и удивилась, что так долго к этому шла. Для меня это защита от посторонних глаз. По крайней мере, тут смотрят меньше, если ты покрытая. В Москве все наоборот. Помню, как парень выскочил из вагона метро, когда мы с подругой вошли, — это было очень смешно. Одна пожилая дама сказала: «Батюшки, шахидки!» Еще пару раз досматривали чемоданы, причем только у покрытых девушек, хотя с нами в компании были и непокрытые. Но я с пониманием к этому отношусь, и никаких сомнений у меня нет. То есть я не собираюсь снимать хиджаб — я его надела и ношу исключительно для себя. Разве что скучаю по распущенным волосам, когда ветер дует на берегу моря. Конечно, мировоззрение может измениться в какой-то момент, но в основном снимают хиджаб девочки, которых принудили к его ношению.
С религией связано несколько мистических опытов в моей жизни. Однажды на работе я обнаружила недостачу, очень переживала. По пути домой дала милостыню нищенке, а на следующий день все цифры сошлись. Верю, что помог Всевышний.
«В Махачкале нужна школа самообороны для женщин»Анжела, 21 год, вокалистка в рок-группе
Музыкой я занимаюсь с детства. Моя мама — музыкант, она пела много шансона на свадьбах и в ресторанах, раньше был спрос на такую музыку. Я много раз была на ее выступлениях и восхищалась ею. Мама видела это и тоже старалась привить мне музыкальность. Я занималась фортепиано и скрипкой. Скрипку ненавидела. Раньше все были атеистами, а потом случилась вспышка интереса к исламу. Начали появляться радикалы, неправильно его трактующие, музыкой стало сложно заниматься в таких условиях. Пока я шла со скрипкой на занятия, могла огрести от каких-нибудь мальчиков. К нам в школу приходили люди в тюбетейках и говорили, что музыка — это харам. В религии есть адекватные, по-настоящему верующие люди, которые воспринимают все нормально. Но их мало. Ненависть и патриархат не равны исламу, это важно понять.
Потом я пошла в училище на вокал. Мать была против. Она до сих пор меня особо не принимает, говорит, что инструменты — более прибыльное занятие. Короче говоря, у нас была небольшая война. К альтернативной музыке я пришла не сразу, сначала был академический вокал, а дома я пела всякую попсу — Бейонсе, Рианну, например. То, что было в чартах. А после выпуска из училища собрались с ребятами и стали играть рок, хотелось чего-то кардинально нового, какого-то движения вперед. Ведь рок — это протест, а протест сейчас в Дагестане очень актуален.
Одна из маминых подружек сказала: «Она не поет, а орет». Просто не все понимают, что расщепление — это тоже тип вокала. Было несколько комментариев в нашем инстаграме, но это все недалекие люди, которым неважно, кого хейтить. Нефорам до сих пор тяжело, даже из-за внешнего вида. Выходишь в шортах — сразу смотрят косо. Было огромное количество набегов на неформальное кафе «Дом 15», когда модную молодежь пытались бить за внешний вид. Если почитать историю, у нас никогда не было такого патриархата, как сейчас. Посмотрите кадры советской хроники — девушки ходят в коротких шортах, в топиках, с интересными прическами. Никто не ведет себя как быдло. Мне кажется, нам нужно подождать лет тридцать, и все у нас будет. А пока приходится таскать с собой перцовку и думать о том, что в Махачкале нужна школа самообороны для женщин.
Я выбрала свой путь и иду по нему. Конечно, важно, в какой семье ты воспитывалась. Но мне кажется, что будь у меня пять братьев и отец, я все равно бы делала то, что делаю, просто путь был бы сложнее. Штука в том, что мальчики у нас никак не воспитываются, а девочкам говорят: «ты должна то, ты должна это». Меня это обошло стороной, но знаю девочку, которая сбежала из такой семьи. Выход есть, просто нужна женская смелость, ну и мужское воспитание. Мальчикам нужно объяснять все с ранних лет, раз они имеют такую власть в нашем обществе.
Я сама была в абьюзивных отношениях: на меня пытались надеть хиджаб и сделать домашней женой. Я говорила «нет» — и у него начиналась истерика. Вообще это псевдо-сила. Мужчина ведет себя плохо, если ты кроткая, пользуется твоей слабостью. А если ты прямо смотришь в глаза и говоришь с ним уверенно, то отношение меняется. Есть много мужчин-лицемеров, которые стыдят тебя за ерунду, а сами занимаются насилием. Отношения — очень серьезный вопрос, к ним нужно подходить вдумчиво, чтобы было комфортно.
«Кому было бы лучше, если бы после развода я зачахла?» Фатима, 32 года, исполнительница нашидов
Детство я провела в поселке Шамхал, недалеко от Махачкалы. Мама умерла, когда мне было восемь, отец женился второй раз, у него была своя жизнь. Тетя взяла меня под опеку во втором классе, и год я прожила с ней в горах. Потом приехал отец и забрал меня, но он был постоянно на работе.
Когда я закончила школу, случился мой первый брак. Я сама этого хотела, нырнула в семейную жизнь. Закрылась. Мне сразу стало как-то комфортно в хиджабе. Если честно, сейчас я себя без него не представляю. Считаю, что в хиджабе девушка становится еще красивее и к тому же защищеннее. А еще он несет в себе какую-то тайну, изюминку.
В 19 лет я родила мальчика Хабибулу. Не считаю, что это рано. Думаю, что в принципе после школы девушки уже готовы выходить замуж и рожать детей. Но если есть возможность доучиться и пойти работать, чтобы быть более независимой, то лучше это сделать. К сожалению, мои личные ожидания от брака не оправдались. Я не была счастлива все 12 лет. Это был какой-то постоянный бой, а не семейная жизнь. Наверное, я не любила себя в то время и поэтому позволяла ему себя унижать. В итоге все закончилось разводом, который я очень сильно переживала. В те дни меня спасала страсть к пению. Покойная мама очень любила петь, и увлечение пением традиционных дагестанских композиций досталось мне, наверное, от нее. Я решила попробовать записать нашид, было интересно, получится ли у меня. Нашиды у нас — это исламские песнопения, восхваления пророка. Начала вкалывать, много записывала в свободное от работы кассиром время. Поняла, что у меня получается. Нашла в этом себя, что ли.
Мои нашиды очень душевные. Меня даже так и называют — «исполнительница душевных нашидов». Душевность сильно зависит от судьбы человека: ведь я пою о том, что наболело, о потере матери, о сиротах. Зрители это чувствуют и плачут. Некоторые женщины пишут мне, что благодаря моим нашидам закрылись, почувствовали Бога. Ислам — это прекрасно и очень спокойно. А тех людей, кто не исповедует, я не осуждаю, это было бы не по исламу. Я просто спокойно принимаю любой выбор.
Недавно я второй раз вышла замуж. И то, что было в молодости, стало незначительным. Сейчас у нас осознанная жизнь, четкие границы уважения. Муж поддерживает то, чем я занимаюсь, ходит на мои концерты. Мужчина должен держать свое слово, и если он говорит до брака, что будет относиться к женщине как к цветку, пусть и живет в соответствии с этим.
Многие не принимают меня как исполнительницу нашидов: критикуют, считают, что женщина должна сидеть дома, шепчутся за спиной о том, что я веду инстаграм. Для женщины важно развивать себя, если есть такое стремление внутри. Кому было бы лучше, если бы после развода я зачахла? У многих дагестанских девочек есть таланты, а они просто закапывают их, потому что боятся осуждения.
«Девушки должны пытаться отстаивать свое мнение»Ася, 22 года, студентка магистратуры и санитарка
Когда я выбирала профессию, сначала думала о хирургии. Но мама сказала, что это мужская работа, — у людей старшего поколения бывают такие установки. В итоге я пошла в биохимию, так спокойнее. Мне важно, чтобы все было эмоционально стабильно и чтобы был план. Сейчас я совмещаю учебу в магистратуре с работой санитаркой в детской многопрофильной больнице, для практики. У меня есть план, и я буду его придерживаться.
Наша семья не очень религиозна. Верим, но намазы не совершаем. Отцу все это не особо нравится, как и мне. Традиционных дагестанских семей вокруг хватает — молодые девочки уже замужем, с детьми. В моем кругу общения таких примерно половина. Некоторых выдают замуж насильно, и многие такие браки в итоге распадаются. Тут родителям надо хорошо думать и прислушиваться к детям. У меня сестра, к примеру, рано вышла замуж. Не могу сказать, что ее выдали насильно, но были родственники, которые на нее давили. Сейчас ей 32 года, она в разводе и с ребенком. Я, конечно, не сторонница подобного. Надо доучиться, пожить, построить карьеру, а потом, если будет подходящий кандидат, можно подумать о браке.
У мамы иногда проскальзывает во время вечерней беседы: мол, самый лучший возраст для замужества — с 21 до 25. Она произносит эту фразу и пристально смотрит на меня, чем вызывает у меня негодование. А потом за это цепляется и другое: «Девочка должна сидеть дома». А я вот хочу гулять, ходить в гости к подругам, сидеть у них допоздна — и лоббирую свои желания. Много разговариваю с родителями о своих правах и о границах, которые не нужно нарушать. Девушки должны пытаться отстаивать свое мнение изо всех сил — это наша жизнь. Лично я могу сказать родителям: «Я иду туда-то». И всё. Что меня может остановить? Может случиться конфликт, но я буду бороться. И еще важно это делать и за пределами своей семьи, хотя бы пассивно. Например, я не хожу в кафе, принадлежащее человеку, который критиковал Марьям Алиеву и ее «Дневники горянки», говорил: зачем истории насилия в семье выносить на всеобщее обозрение? А еще я сдала на права и собираюсь уверенно водить машину. У нас в обществе это тоже особо не приветствуется. Но мне все равно.
«Мне приходилось бороться за то, чтобы играть в футбол»Баху, 27 лет, футболистка
В школе я очень любила спорт. После школы бежала на поля, в спортзал, чтобы поиграть в футбол. Это все из-за Роналдиньо, Месси и Аршавина, они мои главные кумиры и источники вдохновения. Мама умерла, когда мне было семь, а папа старался меня поддерживать в этом начинании. Я ему сначала докладывала по оценкам, а потом бежала играть. Он не ругался — оценки были хорошие.
Лет до двадцати я играла с мальчиками, и парни всегда меня недооценивали. «Ты что, будешь играть против нас?» — такое я слышала постоянно. А перед следующим матчем они спорили, за кого я буду играть. Позже я нашла себе команду, которую мы сейчас пытаемся продвигать с другими девчонками, выступаем на соревнованиях. Когда начались турниры, сестры и брат пытались меня не пускать. Папа к тому моменту умер, и слово брата в семье стало главным. Он стал спокойнее реагировать, когда увидел, что я езжу только с женской командой и только на женские турниры. Но все равно приходилось уговаривать. То, что я играю в хиджабе и подштанниках, ношу форму на два размера больше, его не убеждало. Мне приходилось бороться за то, чтобы играть в футбол.
Вышла замуж, когда мне было 24 года. С мужем познакомились на футбольном поле, он поддерживает меня в моем деле, помогал в поисках команды для тренировок. В замужестве играть в футбол стало проще, теперь нужно спрашивать разрешения на какие-то мероприятия только у лояльного мужа, а не пробиваться через сестер и брата. А в плане быта для меня ничего не поменялось — хиджаб я носила и до замужества, полностью покрылась в 18 лет, так как это обязанность каждой исламской девушки. До этого носила платок, и вид у меня всегда был очень скромный. Через год у нас родилась дочка — и у нее тоже футбол уже в крови, на воображаемых воротах она стоит очень неплохо. Ножками топ-топ — и ждет, когда я дам ей пас.
Сейчас отношение сестер немного изменилось. Я доказала, что могу зарабатывать любимым делом — отучилась на факультете физической культуры, и еще на первом курсе пришло предложение о работе женским тренером. Согласилась. Дело приносит не только удовольствие, но и какой-то рубль. Все-таки родственники и семья играют очень важную роль в возможности реализации планов. Я не сломалась под давлением сестер, продолжила идти в своем направлении, и мне повезло встретить адекватного человека. Но это происходит далеко не со всеми.
Серия «Разные» — совместный проект изданий «Гласная» и «Новая газета» о людях, которые не вписываются в рамки нынешнего российского общества, становясь невидимыми для большинства. По традиции в России принято не замечать, игнорировать «других», разных — незнание становится идеальной почвой, на которой прорастает ксенофобия и дискриминация.
Заявить о себе зачастую боятся и сами необычные люди. Но все больше становится тех, кто уже преодолел страх — женщин и мужчин, своим поведением ломающих стереотипы и рамки патриархата.
Материал публикуется совместно с «Новой газетой».
Поддержите «Гласную»Помогите нам сделать новую историю — станьте частью нашего сообщества
УСЛОВИЯ ОПЛАТЫ
«Гласная» предлагает вам осуществить дарение на следующих условиях:
1. Настоящее предложение является предложением проекта «Гласная» заключить с любым, кто отзовется на данное предложение (далее — Даритель), договор дарения на условиях, предусмотренных ниже.
2. Предложение вступает в силу со дня, следующего за днем его размещения на сайте «Гласной» в интернете по адресу https://glasnaya.media (далее — Сайт) и действует бессрочно.
3. В предложение могут быть внесены изменения и дополнения, которые вступают в силу со дня, следующего за днем их размещения на Сайте.
4. Даритель безвозмездно передает в собственность «Гласной» денежные средства в размере, определяемом Дарителем, на поддержку деятельности «Гласной».
5. «Гласная» вправе в любое время до передачи ей дарения и в течение 10 дней после от него отказаться. В случае отказа от дарения после его передачи «Гласная» возвращает дарение в течение 10 дней после принятия решения об отказе. В случае невозможности передать дарение Дарителю оно остается в распоряжении «Гласной».
6. Даритель вправе отказаться от своего дарения в течение 10 дней со дня совершения транзакции. О своем желании Даритель извещает «Гласную» по электронной почте по адресу [email protected]. «Гласная» обязуется вернуть денежные средства в течение 10 дней с момента заявления Дарителя.
7. Если Даритель подписался на ежемесячное списание средств с банковской карты, привязанной к счету Дарителя, впоследствии он вправе отменить ежемесячные платежи. Для отмены платежей Дарителю необходимо перейти на страницу «Отмена подписки на платежи» на сайте.
8. Совершая действия, предусмотренные данным предложением, Даритель подтверждает, что ознакомлен с условиями и текстом настоящего предложения, целями деятельности «Гласной», осознает значение своих действий, имеет полное право на их совершение и полностью принимает условия настоящего предложения.
9. В соответствии с Федеральным законом N 152-ФЗ «О персональных данных» Даритель настоящим дает свое согласие на обработку своих персональных данных любыми не запрещенными законом способами для целей исполнения настоящего предложения и подтверждает, что ознакомлен с политикой конфиденциальности.
ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ
1. Общие положения
1.1. Настоящая политика обработки персональных данных (далее – Политика) проекта «Гласная» разработана в соответствии с Федеральными законами от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных», иными нормативно-правовыми актами по вопросам персональных данных.
1.2. Назначением Политики является обеспечение защиты прав и свобод субъекта персональных данных при обработке его персональных данных (далее – ПДн) Оператором.
1.3. Термины, используемые в тексте настоящей Политики, подлежат применению и толкованию в значении, установленном Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».
1.4. Основные права и обязанности субъекта персональных данных:
- субъект персональных данных имеет право на получение у Оператора информации, касающейся обработки его персональных данных;
- субъект персональных данных вправе требовать от Оператора уточнения его персональных данных, их блокирования или уничтожения в случае, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, а также принимать предусмотренные законом меры по защите своих прав;
- если субъект персональных данных считает, что Оператор осуществляет обработку его персональных данных с нарушением требований законодательства или иным образом нарушает его права и свободы, субъект персональных данных вправе обжаловать действия или бездействие Оператора в уполномоченный орган по защите прав субъектов персональных данных или в судебном порядке;
- субъект персональных данных имеет право отозвать согласие на обработку персональных данных;
- субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке.
1.5. Основные обязанности Оператора:
- предоставлять субъекту персональных данных по его письменному запросу информацию, касающуюся обработки его персональных данных, либо на законных основаниях предоставить отказ в предоставлении такой информации в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего запроса;
- по письменному требованию субъекта персональных данных уточнять обрабатываемые персональные данные, блокировать или удалять, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего требования;
- в случае достижения цели обработки персональных данных третьих лиц незамедлительно прекратить обработку персональных данных и уничтожить соответствующие персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты достижения цели обработки персональных данных, если иное не предусмотрено договором, стороной которого, выгодоприобретателем или поручителем по которому является субъект персональных данных, иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных;
- в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на обработку своих персональных данных прекратить обработку персональных данных и уничтожить персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты поступления указанного отзыва, если иное не предусмотрено соглашением между Оператором и субъектом персональных данных;
- при обработке персональных данных Оператор принимает необходимые правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных третьих лиц от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных.
1.6. Оператор собирает, использует и охраняет персональные данные, которые предоставляет субъект персональных данных при использовании сайта «glasnaya.media» и мобильных приложений с любого устройства и при коммуникации в любой форме, в соответствии с данной Политикой.
2. Цели сбора и обработки персональных данных
2.1. ПДн собираются и обрабатываются Оператором в целях:
- коммуникации с субъектом персональных данных, когда он обращается к Оператору;
- отправки отчетов о расходовании собранных средств;
- организации участия субъекта персональных данных в проводимых Оператором мероприятиях и опросах;
- предоставления субъекту персональных данных информации о деятельности Оператора;
- направления субъекту персональных данных новостных материалов;
- для других целей с согласия субъекта персональных данных.
3. Правовые основания обработки персональных данных
3.1. Правовыми основаниями обработки ПДн являются:
- Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»;
- Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»;
- Положение об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 сентября 2008 г. № 687);
- Постановления от 1 ноября 2012 г. № 1119 «Об утверждении требований к защите персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»;
- Приказ ФСТЭК России от 18 февраля 2013 г. № 21 «Об утверждении состава и содержания организационных и технических мер по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»;
- Приказ Роскомнадзора от 5 сентября 2013 г. № 996 «Об утверждении требований и методов по обезличиванию персональных данных»;
- иные нормативные правовые акты Российской Федерации и нормативные документы уполномоченных органов государственной власти;
- согласие на обработку персональных данных.
4. Объем и категории обрабатываемых персональных данных, категории субъектов персональных данных
4.1. Персональные данные, разрешенные к обработке в рамках настоящей Политики, предоставляются субъектом персональных данных путем заполнения веб-форм на сайте, предоставления информации в сообщениях, направляемых Оператору, или другим образом свободно, своей волей и в своем интересе.
4.2. Субъектами персональных данных являются пользователи и авторы проекта «Гласная».
4.3. Субъекты персональных данных сообщают следующую персональную информацию:
- имя, фамилию;
- e-mail;
- номер контактного телефона.
4.4. Оператор защищает данные, которые автоматически передаются в процессе просмотра субъектом персональных данных рекламных блоков, в том числе информацию cookies.
4.5. Оператор осуществляет сбор статистики об IP-адресах своих посетителей. Данная информация используется с целью выявления технических проблем.
4.6. Оператор не проверяет достоверность персональных данных, предоставленных субъектом, и не имеет возможности оценить его дееспособность. Однако Оператор исходит из того, что субъект персональных данных предоставляет достоверные и достаточные данные и поддерживает эту информацию в актуальном состоянии.
5. Порядок и условия обработки персональных данных
5.1. Оператор осуществляет сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передачу (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление и уничтожение персональных данных.
5.2. Обработка персональных данных осуществляется Оператором следующими способами:
- неавтоматизированная обработка персональных данных;
- автоматизированная обработка персональных данных с передачей полученной информации по информационно-телекоммуникационным сетям или без таковой;
- смешанная обработка персональных данных.
5.3. Сроки обработки персональных данных определены с учетом:
- установленных целей обработки персональных данных;
- сроков действия договоров с субъектами персональных данных и согласий субъектов персональных данных на обработку их персональных данных;
- сроков, определенных Приказом Минкультуры России от 25 августа 2010 г. № 558 «Об утверждении “Перечня типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков хранения”».
5.4. Оператор не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законодательством РФ).
5.5. Условием прекращения обработки персональных данных может являться достижение целей обработки персональных данных, истечение срока действия согласия или отзыв согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных, а также выявление неправомерной обработки персональных данных.
6. Безопасность персональных данных
6.1. Для обеспечения безопасности персональных данных при их обработке Оператор принимает необходимые и достаточные правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, их уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных согласно Федеральному закону от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятым в соответствии с ним нормативным правовым актам.
6.2. Оператором приняты локальные акты по вопросам безопасности персональных данных. Сотрудники Оператора, имеющие доступ к персональным данным, ознакомлены с настоящей Политикой и локальными актами по вопросам безопасности персональных данных.
7. Актуализация и уничтожение персональных данных, ответы на запросы субъектов на доступ к персональным данным
7.1. В случае подтверждения факта неточности персональных данных или неправомерности их обработки, персональные данные подлежат их актуализации Оператором, обработка прежних при этом прекращается.
7.2. При достижении целей обработки персональных данных, а также в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на их обработку персональные данные подлежат уничтожению, если иное не предусмотрено иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных.
7.3. Субъект персональных данных имеет право на получение информации, касающейся обработки его персональных данных. Для получения указанной информации субъект персональных данных может отправить запрос по адресу: [email protected].
8. Ссылки на сайты третьих лиц
8.1. На сайте могут быть размещены ссылки на сторонние сайты и службы, которые не контролируются Оператором. Оператор не несет ответственности за безопасность или конфиденциальность любой информации, собираемой сторонними сайтами или службами.
