" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" />

Истории

«Я не понимала, что имею право сказать нет»

История Златы, которая в 16 лет узнала, что бывший парень заразил ее ВИЧ

«Ты выжившая, на тебя смотрят с надеждой»

Как работают равные консультантки в онкологии — женщины, которые сами пережили болезнь и теперь помогают другим

«Приняла себя и наслаждаюсь»

Модели 60+ о стереотипах, амбициях и восприятии красоты в зрелом возрасте

«Привет. Это Навальная»

Как выглядел путь Юлии Навальной в политику

«Пришла какая-то тетка и что-то требует» 

Как петербургские экоактивистки борются за чистоту города — и побеждают

Колыбельные по ватсапу

Почему российские бабушки особенные и как семьи эмигрантов сохраняют с ними отношения

«Там нет и не может быть доброты — там есть работа»

Сотни тысяч женщин остаются без крыши над головой, их уязвимостью пользуются в трудовых домах. Репортаж с улиц Петербурга

«Я — женщина-машинист, первая в петербургском метро»

Дарья Яременко — о работе в подземке и дискриминации не из-за гендера, а из-за цвета волос

«Мальчик, который читал стихи»

Саша Попова — о своем муже Артеме Камардине, «маяковском деле» и репрессиях в России

«Я стояла на балконе и смотрела, как горящим пламенем летят снаряды»

Последняя война в Нагорном Карабахе глазами врачей, волонтеров и беженцев

«Из ручек мамы в ручки мужа»

Как складывается судьба женщин, которые вышли замуж несовершеннолетними

«Обидно, когда тебя готовы принести в жертву оркам»

История Анны Мухиной* — диабет-активистки и журналистки из Саратова, которую признали иноагентом по доносу

«Саша помогает нам повысить уровень жизни»

История семьи, в которой жена продает секс, а муж это «понимает и принимает»

«Мама, я тебе веревку с мылом дам»

Травма свидетеля: как наблюдаемое в детстве насилие влияет на нашу взрослую жизнь

«Самые счастливые мои дни — в лагере»

Как любили и дружили женщины в ГУЛАГе

«В твиттере помпезно “отменяют” не тех, кто отрубил жене руки, а обычных мудаков»

Залина Маршенкулова — о самосуде над абьюзерами и о том, почему это может вредить феминизму