Даша и ее дискриминационное бинго

Даша (имена всех героев изменены из соображений безопасности, — прим. «Гласной») еще в юности поняла, что с ней «все не так». «Не те» внешность и национальность — на встрече после знакомства на дейтинговых сервисах ее могли спросить: «Почему ты не сказала, что не русская?» Эти встречи происходили в Абакане, столице Хакасии, а Даша — хакаска. Сексуальная идентичность тоже «не та»: девушка несколько лет не могла назвать себя лесбиянкой, потому что «это что-то ужасное, а я не такая, мне просто девочки нравятся». Восприятие себя и мира у Даши тоже «неправильное»: в детстве она не видела смысла в разговорах со сверстниками, но позже стала механически имитировать общение, часто — неуклюже, отчего нередко становилась предметом насмешек. Сейчас Даша понимает, что у нее много черт, свойственных людям с расстройством аутического спектра (РАС).

Рассказываем ее историю.

«Книжка выбивалась из рук пинком»

«Даша! — кричит мужчина невысокой хрупкой девочке, замершей в кресле с книгой. — Даша, иди сюда! Даша!»

Девочка переворачивает страницу, не реагируя на крик. Она не слышит. Мужчина злится, зовет еще раз — Даша продолжает читать. Тогда он подлетает и пинком выбивает книгу у нее из рук.

Это одна из тех сцен, что повторялись из раза в раз в детстве и юности Даши. Ей свойственно состояние, которое она называет «гиперфокус» (обычно оно бывает у людей с СДВГ), — девушка настолько погружается в свое занятие, что буквально не замечает внешних раздражителей. Из-за этого у нее постоянно случались проблемы с отцом.

«Я при всем желании не смогла бы услышать, когда ко мне обращаются, потому что мой мозг был занят чтением. В итоге отец меня раз позвал, два, три — а на четвертый книжка выбивалась из рук пинком. Или вся посуда летела со стола, потому что я сижу и читаю, вместо того чтобы ее помыть», — вспоминает Даша.

Не сказать чтобы семья Даши была благополучной. С одной стороны, родители не были маргинальными людьми. Девочка в четыре года стала брать в руки книги и — поначалу — изображать, что читает, потому что так делали все вокруг. Уже в детском саду Даша с бабушкиной помощью научилась читать. С другой — отец пил и в этом состоянии полностью терял над собой контроль.

«Мы с сестрой жили в нездоровой обстановке, когда в тебя в любой момент может прилететь что-то тяжелое, — рассказывает Даша. — Мы боялись слово бате сказать. Он не то что абьюзер или тиран, просто у него были совершенно нелогичные, внезапные вспышки гнева. Он мог что-то сделать просто по велению левой пятки. Мама пыталась вступаться за нас: “Ты что, совсем, что ли?” — но разницы не было, говорила она ему что-то или нет».

Однажды, когда Даше было 10 лет, она вместе с младшей сестрой зимой осталась на несколько дней в нетопленом деревенском доме. Родители отвезли девочек на новогодние каникулы к тете и дяде, а те оставили детей одних, ушли в гости и «забухали в соседнем селе».

«Мы ебашили бревна двуручной пилой, и я колола поленья топором. К слову, было минус 35, еды в доме не было, и всё это мы делали, обессиленные от голода. Иногда приходил двоюродный брат, ему было лет двенадцать, помогал напилить дров, один раз принес кусочек мяса, который мы разделили», — вспоминает она. Даша толком не помнит, где был двоюродный брат в остальное время — то ли в соседнем селе со своими родителями, тетей и дядей Даши, то ли еще у каких-то родственников. Тот опыт она запомнила хорошо.

За несколько недель до Дашиного 14-летия отец умер: уехал на заработки в другой город, подхватил там воспаление легких, не стал обращаться за медицинской помощью, вернулся домой самолетом в цинковом гробу. «Мы его ждали неделю. Вот он прилетел, открыли гроб, все смотрят и плачут. А я думаю: “Ну и че?” Я тогда еще не осознавала, что его поведение было ненормальным, но успела отдалиться от него», — рассказывает Даша.

Прошло меньше года — и мама вышла замуж второй раз, но «отчим оказался еще большим мудаком, чем батя». Мужчина прежде был женат на Дашиной тете, сестре отца. Но после скоропалительного и поначалу тайного романа ушел от нее к маме Даши. Покинутая жена узнала об этом одновременно с Дашей и ее сестрой.

«Я знаю, как сильно отчим бил свою бывшую жену, мою тетю. Я помню эту картину: огромный мужик пинает ногами женщину, которая от него по всему полу пытается укатиться.

Я отчаялась понять, почему мама вышла за него. Настолько сильно хотелось штаны дома иметь?» — недоумевает Даша.

«Говорила рандомные факты о животных»

В детском саду и начальной школе Даша практически ни с кем не общалась — видела, как другие дети играют и разговаривают, но сама не чувствовала такой потребности. У нее была одна подружка, общение с которой сводилось к тому, что девочки рассказывали друг другу, что сегодня у них дома натворили телепузики. Соревновались, кто кого переплюнет в изобретательности: «У меня телепузики своровали еду». — «А у меня пылесосили стол».

Больше они ни о чем не говорили.

И хотя Даша мало интересовалась людьми в целом, с детского сада она обращала на девочек больше внимания, чем на мальчиков. Тогда это, конечно, не было романтическим влечением. Просто когда Дашу поставили танцевать в пару с самым популярным мальчиком в группе, она не могла понять, почему все девочки ей завидуют, у него ведь такие противные потные ладошки.

«Проблема в том, что в слове “гомосексуальность” многие люди слышат только “сексуальность” — для них это исключительно про половые отношения. Когда я рассказываю, что мне уже в детстве нравились девочки, они отвечают: “Ты что, уже ребенком хотела секса? Нет? А как же тогда ты поняла?” Это нелогично и несправедливо», — говорит Даша.

Потом, в школе, были какие-то смутные безотчетные симпатии к одноклассницам, но Даша себе это объясняла так: «Она хорошо учится, поэтому мне интересно бы с ней пообщаться».

— В начальной школе была девочка, которая мне нравилась, я пыталась с ней говорить, но она каждый раз смотрела на меня как на дурочку, потому что я просто называла рандомные факты о животных, — вспоминает Даша.

— Как это выглядело? — пытаюсь восстановить картину. — Ты подходишь на переменке и говоришь: «А ты знаешь, что у змей два пениса?»

— А у них правда два? — Даша с любопытством вскидывает глаза.

— Ага.

— Ладно, я тогда возьму этот факт себе в копилку. Да, это было примерно так.

В средней школе у Даши появилась потребность в друзьях, точнее — потребность «быть нормальной». Она стала общаться с одноклассницами, с которыми жила в одной стороне от школы: удобно было возвращаться домой вместе.

«Мы могли договориться после школы сходить в пиццерию, и мама говорила: “С подружками пошла гулять?” Мне очень нравилось, что я со стороны выгляжу обычной девочкой с подружками. Хотя я довольно спокойно относилась к самому общению, эмоционально эти девочки значили для меня не больше, чем другие одноклассники, я не чувствовала к ним привязанности. Сейчас, во взрослом возрасте, я понимаю, что это была совершенно нездоровая дружба. Например, одна из моих подружек, когда я уронила на пол листочек с ее пятеркой за контрольную, так разозлилась, что вытерла его об мою голову. Но мне казалось, что это нормально».

Когда Даше было 13 лет, мама перестала делать с ней уроки — и девочка поняла, что совершенно не может самостоятельно управлять своим вниманием.

«Я не могла сесть и начать читать заданный параграф. Я помню, что читаю предложение и не могу в него вникнуть, потому что меня больше волнует, какой у нас красивый яркий плед на кровати или что-то где-то шумит. Это все казалось намного важнее, чем предложение в учебнике. Я помню, что в тот день сделала очень много усилий, чтобы прочитать этот параграф, но так и не смогла. Когда мама со мной занималась, она направляла мое внимание, мне было проще. Вот так с седьмого класса я перестала делать уроки. Максимум, что делала, чтобы совсем не скатиться по учебе, — списывала на перемене у кого-нибудь», — вспоминает Даша.

«Ладно, давай, пока»

В восьмом классе Даша поменяла школу, стала много общаться с новыми одноклассниками и в целом радикально изменила имидж.

«В 9–11-х классах я вела себя так, как мне вообще никогда не было свойственно: хулиганила, общалась с кучей людей. Просто старалась вообще не проводить время дома — это было опасное, неспокойное место. Домом для меня стала гимназия. Мы приходили туда в 8:20, уходили в шесть вечера. В школе я могла спокойно общаться с миллионом людей. Да, многие думали, что я странная, но их это не отталкивало», — вспоминает Даша.

Девушка рассказывает, что для того, чтобы нравиться одноклассникам, отыгрывала роль клоуна: «Я поняла, что людям нравится, когда им смешно, и подумала, что, если их все время смешить, они будут лучше ко мне относиться». Так что Даша говорила глупости на уроках, комментируя слова учителей, а еще постоянно падала.

«Как минимум раз в неделю был спектакль с падением. Это всегда была импровизация. Когда я шла по мокрому полу, понимала, что скользко и можно поскользнуться, специально начинала идти неаккуратно и правда падала. Или я раскачивалась на стуле и понимала, что если задержусь в верхней точке, то могу свалиться. После этого кто-то бросался меня поднимать, а кто-то смеялся — именно этого я и добивалась. Другого адекватного способа социализации я не нашла», — рассказывает Даша.

Еще она пыталась имитировать ритуалы общения.

«Когда девочки здороваются, они то кладут друг на друга руки, то обнимаются, я как-то механически старалась повторять, только это все равно выглядело нелепо. Но так как мои одноклассницы были довольно мягкими, понимающими людьми, никого это не смущало».

Когда в подростковом возрасте Даша начала подозревать что-то о своей сексуальной идентичности, она попыталась познакомиться с парнем: «Надо себе доказать, что я нормальная». Тогда были популярны SMS-знакомства — отправляешь на короткий номер сообщение с маленьким рассказом о себе и ждешь отклика. «Как-то я пришла на встречу, человек на меня так странно посмотрел и говорит: “А ты чего не сказала, что ты хакаска? Ладно, давай, пока”», — вспоминает Даша.

Она родилась и выросла в Абакане — это столица Хакасии, но хакасов там всего 10 процентов, большинство населения — русские. Даша, представительница коренного народа, смотрелась белой вороной.

«Я писала эти маленькие объявления о знакомствах, и, если не указывала, что хакаска, у меня разрывался телефон. А когда писала —

мной интересовались только извращенцы, которые искали маленьких девочек: “Мне 40 лет, я хотел бы с тобой пообщаться”. На самом деле я считаю, мне повезло, что я не втянулась в отношения, которые мне были не нужны,

— Даша пытается смотреть на этот опыт философски. — Не сказать что это все сильно ударило по моей самооценке, потому что я все-таки никогда не была зависима от мужского внимания. Когда с тобой не хотят иметь дело как с девушкой, потому что ты другой национальности, я не ощущаю это как что-то травматичное. Но если с тобой даже просто общаться не хотят — вот это да, неприятно».

Однажды Дашины попытки «быть нормальной» почти увенчались успехом — у нее едва не случился роман с парнем. Даша тогда записалась на айкидо, и неожиданно оказалось, что в то же время в том же зале парень из параллельного класса занимается хапкидо (корейское боевое искусство, — прим. «Гласной»).

«В его группе была еще обалденно крутая рыжая девушка в черном кимоно. В бою она выглядела максимально круто. Вот пару раз я на нее залипла, а тот парень с параллели подумал, что это я на него так восхищенно смотрела. Он был ничего, предложил мне встречаться, я согласилась, мы отметили “семейное положение” во “ВКонтакте”. Три дня он пытался позвать меня на прогулку, у меня находились дела, а на четвертый день я написала ему: “Я творческая личность, я должна страдать и не могу быть счастливой в отношениях”. И что-то еще вроде “Проблема не в тебе, проблема во мне”. Собственно, так оно и было. Это были единственные мои “отношения” с парнями», — рассказывает Даша.

Даша говорит, что до подросткового возраста ее в принципе не заботила собственная внешность, а в 15-16 лет она поняла, что считает себя уродиной. Если кто-то говорил Даше, что она симпатичная, — очень удивлялась.

Даша не помнит, чтобы ее обижали в школе. Ей запомнился только один случай — но не из-за слов обидчика (их Даша даже не может толком воспроизвести), а из-за того, что в тот раз кто-то за нее вступился.

«Один раз парень из параллельного класса что-то сказал о моей внешности — то ли “страшилище”, то ли, наоборот, с сарказмом: “красотка”. Но друг этого мальчика его же и осадил. Мы с ним ходили в одну секцию карате, и он сказал: “Вообще-то, она умнее тебя в 10 раз”. Я так сильно этому удивилась».

Первая открытая трансгендерная женщина-политик в России — о вынужденном завершении карьеры

«Я не такая»

«Мне было стыдно за влечение к девушкам. В 15 лет, преодолевая отвращение к себе, я начала гуглить эту тему. Однажды наткнулась на аниме “Клубничная тревога!”, там невинно на протяжении 26 серий девочки пытались поцеловаться в закрытой частной школе. Я смотрела это в интернет-кафе, разворачивая монитор, чтобы никто не видел. Серия заканчивалась, я выходила на улицу и думала: “Я никогда больше сюда не вернусь, я не буду смотреть это аниме, оно взращивает во мне что-то неправильное”. В итоге я досмотрела его за летние каникулы. Я думала: “Пойду в интернет-кафе, просто проверю “Мой мир”, скачаю себе что-то для учебы” — и все равно заканчивалось тем, что я включала серию».

В старших классах у Даши появился друг, который был ярым гомофобом. О своей ориентации Даша ему, конечно, не рассказывала. Однажды он прислал ей во «ВКонтакте» приглашение в группу против однополых отношений: «И я такая: “Если откажусь, все же подумают…” И приняла заявку. Зашла, а там на стене — “Фу, педики гнойные, ненавижу”. Я думала, придется написать в комментариях что-то одобрительное, но все же не стала. В то время во “ВКонтакте” было видно, кому еще отправили приглашения, и я поняла, что девочки, которые мне казались адекватными и вменяемыми, не вступили в группу. Значит, и я могла этого не делать? Ну ладно, вышла оттуда и забыла. Кстати, этот человек сейчас с парнем живет. Так что если кто-то спать-есть не может оттого, что существуют геи и лесбиянки, для меня это признак того, что он что-то не может в себе принять».

Очень долго Даша не могла назвать себя лесбиянкой, потому что это слово в ее окружении никогда не употреблялось. «Помню, две девочки обнялись в классе — и кто-то сказал: “Ха-ха, лесбиянки”. Они так оскорбились и испугались! У моей мамы была знакомая на работе — с прокуренным голосом, похожая на мужчину, очень плохо выглядела. Она была лесбиянкой, и о ней всегда отзывались в уничижительном ключе. Понятно, что окружающие просто как к человеку к ней плохо относились. Но все равно у меня началась аллергия на это слово, мне было тяжело примерить его к себе: “Нет, я не лесбиянка, мне просто девочки нравятся”. Я знаю взрослых людей, которые до сих пор либо очень стыдливо говорят это слово, либо подбирают какие-то эвфемизмы», — рассказывает Даша.

В 11-м классе она смогла рассказать о своей идентичности близкой подруге, та отреагировала абсолютно нормально — и Дашу это ошеломило: «Может, все не так страшно?»

Когда Даша рассказывает о школьных друзьях и о том, как они появились в ее жизни, то обычно уточняет: «Мы вместе готовились к олимпиаде» или «Мы ходили вместе на айкидо, и нужно было о чем-то говорить по дороге». Другой человек, наверное, назвал бы этих людей просто знакомыми. Но в Дашином мире они — друзья.

«Я не понимала, что ненормально, когда о тебя тушат сигареты»

В конце 11-го класса у Даши завязались первые отношения с девушкой. Юля была на три года младше, жила с дедушкой при живых родителях и была, как она сама говорит, трудным подростком со вспышками агрессии. Сначала девушки общались как друзья, потом Даша просто написала: «Мне кажется, ты мне нравишься». После этого Юля на какое-то время исчезла, а потом вернулась со словами «Ну что, давай тогда попробуем повстречаться».

«Это были совершенно нездоровые отношения. Но я не понимала, что ненормально, когда о тебя тушат сигареты. Я могла неудачно пошутить, она в ответ била меня кулаком в живот или царапала. Юля ревновала, требовала, чтобы у нее был пароль от моего VK. Я считала все это нормальным: она же беспокоится.

Я могла уснуть раньше, чем обычно, не написав, что пошла спать. Когда я просыпалась, у меня было 50 непрочитанных сообщений, в конце которых меня устали ждать и бросили. Эта нервотрепка быстро убила чувства.

Потом я терпела, потому что думала, что больше никому не нужна. У меня не было перед глазами никаких примеров отношений, я не могла посоветоваться с мамой. Я рассказала все подруге, и она ответила: “Ты ее исправишь, она просто одичала в своем одиночестве”. То есть подруга применила патриархальный шаблон к нашим совсем не патриархальным отношениям», — рассуждает Даша.

Их отношения с Юлей проходили по большей части на расстоянии: после школы Даша поступила в Бурятский государственный университет на востоковедение, учила китайский и японский. Девушки виделись только на каникулах между семестрами. На втором курсе, как говорит Даша, до нее «дошло, какая это дикость» — и она рассталась с Юлей, а через некоторое время начала встречаться со своей однокурсницей, которая, как оказалось, давно была к ней неравнодушна.

Эти отношения на фоне предыдущих показались Даше идеальными.

«Теперь я понимаю, что в них были свои минусы (на самом деле ерундовые) — например, гиперопека. Был дурацкий совершенно случай: я заболела, у меня была температура 39, и моя девушка говорит: “Приезжай ко мне, будешь лечиться”. И я ездила к ней из общежития на другой конец города в холодной маршрутке, чтобы часов шесть-семь отлежаться, попить чаи, таблетки и уехать обратно. Разумеется, мне лучше не становилось. В итоге пришлось вызвать скорую, когда температура поднялась до 40», — вспоминает Даша.

«Ну ладно. Передай горчицу»

На протяжении нескольких лет Даша хотела, но не решалась рассказать маме о своей ориентации. Это было тяжело: «У меня проходят тектонические подвижки в жизни, а я ничего не могу рассказать об этом маме».

Сейчас, оглядываясь назад, Даша думает, что мама догадалась обо всем раньше, чем она ей рассказала, и в одиночку прошла все стадии, от отрицания до принятия.

«Дома у меня везде были раскиданы личные дневники. Не специально, я просто рассеянная и невнимательная, мама могла заглянуть. В какой-то момент она стала вести себя по-другому, сейчас мне кажется, она тогда переживала стадию отрицания. Один раз я купила мужскую куртку. Я уже носила до этого мужскую одежду: могла взять отцовский свитер, дедушкиных вещей сколько перетаскала… Мама раньше никогда не контролировала это: что нравится, то и носи. А тут она мне позвонила и начала орать: “Чтобы купила себе женскую куртку!” В тот же период она пыталась выспросить, с кем я общаюсь, особенно настораживалась, когда слышала женские имена», — вспоминает Даша.

В итоге, когда Даша созрела, чтобы рассказать маме о своей идентичности, разговор вышел такой:

— От одной моей знакомой отказалась мать, когда она призналась, что лесбиянка. А ты бы так сделала? — начала Даша.

— Нет. Как можно от своего ребенка отказаться? — пожала плечами ее мама. — Это дело каждого, кто с кем. Ты мне что-то хочешь рассказать?

— Да. Ну вот.

— Ну ладно. Передай горчицу.

После окончания университета Даша не сразу смогла найти работу: со своим знанием трех языков (японский, китайский и английский) она не видела вакансий по специальности, поэтому оказалась сначала в обувном магазине, потом на автомойке. Потом увидела, что в языковую школу нужен администратор. На месте выяснилось, что в штате не хватает преподавателя китайского, потом потребовалось вести еще и японский. В общем, Даша была востребована, пока не решила со своей новой девушкой Жанной переехать из Улан-Удэ. Выбрали Новосибирск, чтобы быть не очень далеко от родни.

Даша, хоть и не жалеет об этом решении, но время в Бурятии вспоминает как самое комфортное в жизни: «Ко мне относились так же, как и ко всем вокруг. Там была где-то половина русских, половина бурят (Даша говорит о своем окружении, статистически в республике около 30 процентов бурят, — прим. “Гласной”). Я, видимо, тоже сходила за бурятку».

Переезд был во многом связан с их отношениями — и чужим отношением к ним. Жанна жила с родителями, которые старались максимально контролировать ее жизнь.

«Жаннины родители — хорошие люди, но такой дичайшей опеки и контроля я никогда в жизни не видела. Она на год старше меня, но, пока мы жили в Улан-Удэ, было ощущение, что я встречаюсь с семиклассницей. Виделись мы чаще всего по будням, утром, она забегала ко мне, и мы вместе ехали по своим работам. Вечером и на выходных ее выпускали из дома со скандалами. Хотя родителей Жанны тоже можно понять: долгожданный поздний ребенок, вот это вот все. Мама Жанны работала в ЖЭУ, и однажды одна из жилиц ей сказала: “А вот ваша дочка обнималась с девочкой в таком-то дворе”. Жанне потом скандал устроили, она как-то отмазалась, мол, Даша замерзла, и она по-дружески решила согреть, подруги так делают. Но постоянно где-то что-то кто-то видел», — описывает Даша.

В итоге на каминг-аут Жанна решилась только через несколько лет после переезда из родного города — да и то не рискнула рассказать родителям лично, а отправила сообщение. Все прошло не так гладко, как у Даши.

«После этого сообщения мама Жанны ей позвонила, и это был настоящий скандал — с оскорблениями, которые до сих пор стоят в ушах. Ее мама обычно вообще не матерится, но в том диалоге был сплошной мат, ей просто сорвало крышу», — вспоминает Даша, которая была свидетельницей того разговора.

Ситуация усугубилась тем, что обе девушки на тот момент жили в квартире, принадлежащей семье Жанны: сначала снимали жилье в Новосибирске, но потом Жаннина бабушка решила подарить внучке недвижимость. После каминг-аута мама Жанны сначала потребовала, чтобы Даша съехала. «Тогда мы обе съедем», — сказала Жанна, и больше тема переезда не поднималась.

«У нее сейчас такая странная позиция: вроде бы “Ну живите”, но при этом “Я это не приму”», — описывает Даша.

Раньше, когда мама Жанны думала, что девушки просто соседки, она могла подолгу болтать с Дашей. «А потом однажды

она мне так и сказала: “Неприятно представлять, чем вы занимаетесь”. Так зачем вы представляете? Я же не думаю, например, о том, как мой младший брат занимается сексом со своей девушкой».

Имея стабильные отношения, Даша регулярно заходит в паблики знакомств. Эта привычка осталась со студенческих времен, когда ей хотелось просто найти товарищей по интересам, а потом это вылилось в потребность читать анкеты и комментарии к ним.

«Когда девушки хотят познакомиться с девушками не в ЛГБТ-паблике, а в обычной группе, им сразу грозят заявой. Люди одичали совершенно. И раньше, и сейчас встречаются призывы к насилию в отношении ЛГБТ, но раньше я всегда нажимала кнопку “Пожаловаться” — и эти комментарии удаляли. А сейчас я уже даже этого не делаю. Могу ли я требовать, чтобы меня не призывали убить? Я не знаю. Получается, что грозить расправой ЛГБТ — это более законно, чем призывать модераторов обеспечивать нормальное отношение ко всем», — вздыхает Даша.

Даша с Жанной давно перестали держаться за руки в общественных местах. Последний раз это было еще в Улан-Удэ, в кафе за дальним угловым столиком. «Мы сидели спокойно, и тут с какого-то столика донесся голос: “Ишь, липнут друг к другу, бесстыдницы”. Какая-то пожилая женщина вглядывалась — видимо, контролировала, чтобы мы друг к другу не прикасались».

Читайте также«Голубая луна всему виной»

ВИЧ-положительный гей Борис Конаков — о том, почему новый виток охоты на ЛГБТК в России начинается именно сейчас

«Тяжело изображать человека, которого хотят видеть эйчары»

Даша подозревает у себя СДВГ и РАС, но не планирует подтверждать свою гипотезу официально: не видит смысла.

«Я знаю, что, скорее всего, услышу о РАС, если не попаду к советскому заскорузлому психиатру. Но даже если повезет попасть к понимающему врачу, который следит за современными тенденциями в науке, и мне официально поставят диагноз, толку от этого не будет никакого. От РАС нет лекарств, ты просто сам про себя это знаешь и пытаешься сделать свою жизнь более комфортной», — рассказывает она.

До сих пор Даша замечает каждое прикосновение шерстяной кофты к коже. Этикетки старается обрезать максимально коротко. В детстве девочка могла устроить истерику, потому что колготки казались колючими, хотя мама Даши, зная о ее особенностях, старалась покупать мягкую одежду.

Даша не сразу поняла, что может буквально взрываться из-за сенсорных раздражителей, которые другие люди и не замечают. Например, из-за громкой музыки, яркого света, из-за того, что вокруг слишком много людей. Сейчас она старается избегать таких перегрузок и большую часть времени проводит дома.

Даше тяжело даются поездки в метро — она чувствует, что внутри все натянуто. Если едет с кем-то, то может «капризничать, будто мне лет шесть», если одна — «появляется ощущение нереальности, будто я ощущаю все через какую-то пленку».

Даша часто ловит себя на повторяющихся движениях. «Я могу начать делать так, — девушка крутит большими пальцами. — А если хочу перестать, это вылезает в другом месте, — начинает пристукивать ногой. — Я этого не замечала, пока Жанна не начала обращать мое внимание. А когда стараешься совсем не шевелиться, бывает, что потом в кровь обкусаны щеки и губы».

Из-за этих особенностей Даше трудно найти свою нишу в обществе. Она признается, что ей «на собеседованиях тяжело изображать человека, которого эйчары хотели бы видеть в своей компании». «Собеседование — это всегда стресс, и очень тяжело себя контролировать, особенно когда хочется делать вот так, — Даша снова начинает раскачиваться. — Общая нервозность тоже портит дело. Иногда слышу вопрос — а у меня в голове пусто, я молчу или говорю ерунду, чтобы как-то разговориться. Это вроде разминки, чтобы потом уже что-то сказать по делу. Речь — вообще не моя сильная сторона. Если бы собеседования проходили в письменном виде, я была бы более успешной.

Мне трудно поддерживать зрительный контакт, и у многих это вызывает отторжение: если ты не смотришь в глаза — значит, ты какой-то скользкий тип. Но взгляд несет слишком много информации, сложно выдерживать этот напор, это сильная стимуляция».

Ну и конечно, национальность. Даше не хочется верить, что ее не берут на работу, потому что она хакаска, но ей часто кажется, что все так и есть. «В Новосибирске на присланное мной резюме реагируют, только если нужен неквалифицированный труд с тяжелыми условиями (ночные смены, ненормированный график). Такое чувство, будто я бьюсь в глухую стену. Мне ни разу не звонили из образовательных и культурных учреждений — ни разу. Хотя это были вакансии без требования к опыту и с крошечной зарплатой. И да, в Новосибирске ни в библиотеках, ни в театрах, ни еще где бы то ни было я не видела сотрудников неславянской внешности», — делится Даша.

Уже больше трех лет Даша не работает: «Когда мы переехали в Жаннину квартиру, она решила, что мы можем существовать на ее зарплату, а я могу позволить себе написать книгу. Первый год у меня ушел на то, чтобы разобраться с менталкой и вылечить длительную депрессию. Психолог помогла понять, что то, что со мной происходит, — это еще и комплексный ПТСР из-за всего пережитого в детстве. Сейчас я пишу — по утрам, а вечером готовлю ужин к приходу Жанны. Всех моих черновиков хватит на какую-нибудь пенталогию».

Поддержите «Гласную»Помогите нам сделать новую историю — станьте частью нашего сообщества

УСЛОВИЯ ОПЛАТЫ
«Гласная» предлагает вам осуществить дарение на следующих условиях:

1. Настоящее предложение является предложением проекта «Гласная» заключить с любым, кто отзовется на данное предложение (далее — Даритель), договор дарения на условиях, предусмотренных ниже.

2. Предложение вступает в силу со дня, следующего за днем его размещения на сайте «Гласной» в интернете по адресу https://glasnaya.media (далее — Сайт) и действует бессрочно.

3. В предложение могут быть внесены изменения и дополнения, которые вступают в силу со дня, следующего за днем их размещения на Сайте.

4. Даритель безвозмездно передает в собственность «Гласной» денежные средства в размере, определяемом Дарителем, на поддержку деятельности «Гласной».

5. «Гласная» вправе в любое время до передачи ей дарения и в течение 10 дней после от него отказаться. В случае отказа от дарения после его передачи «Гласная» возвращает дарение в течение 10 дней после принятия решения об отказе. В случае невозможности передать дарение Дарителю оно остается в распоряжении «Гласной».

6. Даритель вправе отказаться от своего дарения в течение 10 дней со дня совершения транзакции. О своем желании Даритель извещает «Гласную» по электронной почте по адресу [email protected]. «Гласная» обязуется вернуть денежные средства в течение 10 дней с момента заявления Дарителя.

7. Если Даритель подписался на ежемесячное списание средств с банковской карты, привязанной к счету Дарителя, впоследствии он вправе отменить ежемесячные платежи. Для отмены платежей Дарителю необходимо перейти на страницу «Отмена подписки на платежи» на сайте.

8. Совершая действия, предусмотренные данным предложением, Даритель подтверждает, что ознакомлен с условиями и текстом настоящего предложения, целями деятельности «Гласной», осознает значение своих действий, имеет полное право на их совершение и полностью принимает условия настоящего предложения.

9. В соответствии с Федеральным законом N 152-ФЗ «О персональных данных» Даритель настоящим дает свое согласие на обработку своих персональных данных любыми не запрещенными законом способами для целей исполнения настоящего предложения и подтверждает, что ознакомлен с политикой конфиденциальности.

Я принимаю Условия оплаты

ПОЛИТИКА КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ
1. Общие положения

1.1. Настоящая политика обработки персональных данных (далее – Политика) проекта «Гласная» разработана в соответствии с Федеральными законами от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных», иными нормативно-правовыми актами по вопросам персональных данных.

1.2. Назначением Политики является обеспечение защиты прав и свобод субъекта персональных данных при обработке его персональных данных (далее – ПДн) Оператором.

1.3. Термины, используемые в тексте настоящей Политики, подлежат применению и толкованию в значении, установленном Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».

1.4. Основные права и обязанности субъекта персональных данных:

субъект персональных данных имеет право на получение у Оператора информации, касающейся обработки его персональных данных;
субъект персональных данных вправе требовать от Оператора уточнения его персональных данных, их блокирования или уничтожения в случае, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, а также принимать предусмотренные законом меры по защите своих прав;
если субъект персональных данных считает, что Оператор осуществляет обработку его персональных данных с нарушением требований законодательства или иным образом нарушает его права и свободы, субъект персональных данных вправе обжаловать действия или бездействие Оператора в уполномоченный орган по защите прав субъектов персональных данных или в судебном порядке;
субъект персональных данных имеет право отозвать согласие на обработку персональных данных;
субъект персональных данных имеет право на защиту своих прав и законных интересов, в том числе на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке.

1.5. Основные обязанности Оператора:

предоставлять субъекту персональных данных по его письменному запросу информацию, касающуюся обработки его персональных данных, либо на законных основаниях предоставить отказ в предоставлении такой информации в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего запроса;
по письменному требованию субъекта персональных данных уточнять обрабатываемые персональные данные, блокировать или удалять, если персональные данные являются неполными, устаревшими, неточными, незаконно полученными или не являются необходимыми для заявленной цели обработки, в срок, не превышающий тридцати дней с момента получения Оператором соответствующего требования;
в случае достижения цели обработки персональных данных третьих лиц незамедлительно прекратить обработку персональных данных и уничтожить соответствующие персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты достижения цели обработки персональных данных, если иное не предусмотрено договором, стороной которого, выгодоприобретателем или поручителем по которому является субъект персональных данных, иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных;
в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на обработку своих персональных данных прекратить обработку персональных данных и уничтожить персональные данные в срок, не превышающий тридцати дней с даты поступления указанного отзыва, если иное не предусмотрено соглашением между Оператором и субъектом персональных данных;
при обработке персональных данных Оператор принимает необходимые правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных третьих лиц от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных.

1.6. Оператор собирает, использует и охраняет персональные данные, которые предоставляет субъект персональных данных при использовании сайта «glasnaya.media» и мобильных приложений с любого устройства и при коммуникации в любой форме, в соответствии с данной Политикой.

2. Цели сбора и обработки персональных данных

2.1. ПДн собираются и обрабатываются Оператором в целях:

коммуникации с субъектом персональных данных, когда он обращается к Оператору;
отправки отчетов о расходовании собранных средств;
организации участия субъекта персональных данных в проводимых Оператором мероприятиях и опросах;
предоставления субъекту персональных данных информации о деятельности Оператора;
направления субъекту персональных данных новостных материалов;
для других целей с согласия субъекта персональных данных.

3. Правовые основания обработки персональных данных

3.1. Правовыми основаниями обработки ПДн являются:

Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»;
Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных»;
Положение об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации (утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 сентября 2008 г. № 687);
Постановления от 1 ноября 2012 г. № 1119 «Об утверждении требований к защите персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»;
Приказ ФСТЭК России от 18 февраля 2013 г. № 21 «Об утверждении состава и содержания организационных и технических мер по обеспечению безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных»;
Приказ Роскомнадзора от 5 сентября 2013 г. № 996 «Об утверждении требований и методов по обезличиванию персональных данных»;
иные нормативные правовые акты Российской Федерации и нормативные документы уполномоченных органов государственной власти;
согласие на обработку персональных данных.

4. Объем и категории обрабатываемых персональных данных, категории субъектов персональных данных

4.1. Персональные данные, разрешенные к обработке в рамках настоящей Политики, предоставляются субъектом персональных данных путем заполнения веб-форм на сайте, предоставления информации в сообщениях, направляемых Оператору, или другим образом свободно, своей волей и в своем интересе.

4.2. Субъектами персональных данных являются пользователи и авторы проекта «Гласная».

4.3. Субъекты персональных данных сообщают следующую персональную информацию:

имя, фамилию;
e-mail;
номер контактного телефона.

4.4. Оператор защищает данные, которые автоматически передаются в процессе просмотра субъектом персональных данных рекламных блоков, в том числе информацию cookies.

4.5. Оператор осуществляет сбор статистики об IP-адресах своих посетителей. Данная информация используется с целью выявления технических проблем.

4.6. Оператор не проверяет достоверность персональных данных, предоставленных субъектом, и не имеет возможности оценить его дееспособность. Однако Оператор исходит из того, что субъект персональных данных предоставляет достоверные и достаточные данные и поддерживает эту информацию в актуальном состоянии.

5. Порядок и условия обработки персональных данных

5.1. Оператор осуществляет сбор, запись, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передачу (распространение, предоставление, доступ), обезличивание, блокирование, удаление и уничтожение персональных данных.

5.2. Обработка персональных данных осуществляется Оператором следующими способами:

неавтоматизированная обработка персональных данных;
автоматизированная обработка персональных данных с передачей полученной информации по информационно-телекоммуникационным сетям или без таковой;
смешанная обработка персональных данных.

5.3. Сроки обработки персональных данных определены с учетом:

установленных целей обработки персональных данных;
сроков действия договоров с субъектами персональных данных и согласий субъектов персональных данных на обработку их персональных данных;
сроков, определенных Приказом Минкультуры России от 25 августа 2010 г. № 558 «Об утверждении “Перечня типовых управленческих архивных документов, образующихся в процессе деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, с указанием сроков хранения”».

5.4. Оператор не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законодательством РФ).

5.5. Условием прекращения обработки персональных данных может являться достижение целей обработки персональных данных, истечение срока действия согласия или отзыв согласия субъекта персональных данных на обработку его персональных данных, а также выявление неправомерной обработки персональных данных.

6. Безопасность персональных данных

6.1. Для обеспечения безопасности персональных данных при их обработке Оператор принимает необходимые и достаточные правовые, организационные и технические меры для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, их уничтожения, изменения, блокирования, копирования, предоставления, распространения, а также от иных неправомерных действий в отношении персональных данных согласно Федеральному закону от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятым в соответствии с ним нормативным правовым актам.

6.2. Оператором приняты локальные акты по вопросам безопасности персональных данных. Сотрудники Оператора, имеющие доступ к персональным данным, ознакомлены с настоящей Политикой и локальными актами по вопросам безопасности персональных данных.

7. Актуализация и уничтожение персональных данных, ответы на запросы субъектов на доступ к персональным данным

7.1. В случае подтверждения факта неточности персональных данных или неправомерности их обработки, персональные данные подлежат их актуализации Оператором, обработка прежних при этом прекращается.

7.2. При достижении целей обработки персональных данных, а также в случае отзыва субъектом персональных данных согласия на их обработку персональные данные подлежат уничтожению, если иное не предусмотрено иным соглашением между Оператором и субъектом персональных данных.

7.3. Субъект персональных данных имеет право на получение информации, касающейся обработки его персональных данных. Для получения указанной информации субъект персональных данных может отправить запрос по адресу: [email protected].

8. Ссылки на сайты третьих лиц

8.1. На сайте могут быть размещены ссылки на сторонние сайты и службы, которые не контролируются Оператором. Оператор не несет ответственности за безопасность или конфиденциальность любой информации, собираемой сторонними сайтами или службами.

Я принимаю Политику конфиденциальности

Перенаправление на безопасную страницу платежа...