" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" />
Поддержать
Мнение

Наказать всех русских Психиатр Виктор Лебедев — о том, как национализм в мире приобретает новые воплощения и почему «коллективной ответственности» не существует

16.05.2022читайте нас в Telegram
Иллюстрация: Анна Иванцова | Гласная

Мы плохо используем знания о человеке, полученные психологами и психотерапевтами в течение последних десятилетий. Люди до сих пор мало знакомы с базовыми законами социальной психологии, обнаруженными в экспериментах и не раз подтвержденными на практике. Стенфордский тюремный эксперимент показал, как быстро и без особых на то причин люди превращаются в тюремщиков и заключенных. Эксперименты Соломона Эша и Стенли Милгрема продемонстрировали природу человеческого подчинения и его естественность. Это вещи, которые полезно знать, когда берешься рассуждать о власти или людях в обществе. Однако в этом тексте я буду больше рассуждать о межличностных отношениях и об отношениях человека с самим собой — в этой области психотерапевтам и психологам тоже есть что сказать нам, людям, живущим во время [слово запрещено в России] и испытывающим по поводу нее самые разные, порой противоречивые чувства.

Хочу начать с рассуждения о вине и ответственности. Эта тема часто поднимается на сеансах у психотерапевтов, потому что отражает отношение человека к самому себе и происходящему вокруг него. Вина и ответственность сильно перепутаны в головах у людей, а когда к ним добавляется слово «коллективный», то путаница становится катастрофической и здравый смысл теряется. Множество раз я слышал и читал про то, что русские/россияне виноваты в нападении России на Украину, потому что не свергли Путина раньше и потому что не устраивают массовые выступления против него сейчас. Для начала стоит разобраться с ответственностью и виной, чтобы корректно использовать эти слова. Под ответственностью я понимаю вклад человека в ситуацию, его конкретные действия («Я сделал это»). Вина же — это негативная моральная оценка собственного вклада в сложившуюся ситуацию («Я плохой, потому что я сделал это»). Если вы считаете себя плохим человеком, потому что что-то сделали, то это внутри вас говорит чувство вины. Несмотря на то, что мы привыкли называть вину чувством, на деле это когнитивный конструкт — мысль-оценка, которую мы даем себе и своим действиям.

По ряду причин я выступаю против того, чтобы человек был ответственным за то, чего он не сделал. Навязывание или принятие на себя ответственности за то, что ты чего-то не сделал (не сверг президента, не пошел безопасной дорогой, где на тебя не напали, не купил заранее что-то ставшее дефицитным) открывает огромное пространство для манипуляций. Ответственность за то, что ты когда-то не совершил какой-то поступок, может расширяться и заполнять все пространство потенциальных возможностей, превращая его в бесчисленное количество источников вины. Я думаю, что многим россиянам знакомо это чувство в первые дни [слово запрещено в России], а может быть оно с ними и до сих пор. Хочу заметить, что это парализующее и уничтожающее чувство вины возникло во многом как раз из-за того, что люди приняли на себя ответственность за чужие действия, за действия, на которые они не могли повлиять. В постсоветской культуре часто можно встретить проблему с установлением границ ответственности. Неадекватная возможностям зона ответственности и перекладывание ответственности одного человека на другого встречаются до ужасного часто, и многие стали жертвами этого.

Я искренне убежден, что не должно существовать иной ответственности, кроме ответственности за свои собственные действия.

Все остальное — это раздувание чувства вины и формирование эмоциональной уязвимости, которая не делает человека лучше в моральном смысле.

Вина не существует сама по себе как озеро в лесу. Мы делаем себя виноватыми сами. Привычно или под внешним давлением мы принимаем на себя эту роль, присваиваем себе негативную оценку. Но если мы способны назвать себя виноватыми, то в нашей власти и лишить себя этой вины, сбросить ее груз с собственных плеч. Нет смысла винить себя за то, что ты не сделал своими руками — в повседневности срабатывает этот принцип. Он позволяет сберечь силы и продолжить делать важные для себя и других людей вещи. Это правило дает возможность жить дальше и дождаться момента, когда желаемое будущее настанет.

Теперь перехожу к обсуждению наказания и его справедливости. Очень часто я встречал мнение, что все россияне должны быть наказаны за идущую [слово запрещено в России] тем или иным образом. С учетом высказанных ранее идей об ответственности наказаны должны быть те, кто отдавал преступные приказы и исполнял их. Мне нравится, что эту [слово запрещено в России] называют первой не анонимной [слово запрещено в России], и есть шанс найти всех тех солдат и офицеров, кто зверствовал на территории Украины. Одновременно с этим я не поддерживаю идею наказывать всех россиян по принципу гражданства или всех русских по принципу национальности. Наказывать человека за то, что он русский — это то же самое, что наказывать еврея за то, что он еврей, или немца за то, что он немец.

Я неслучайно здесь вспоминаю немцев: отсылка к послевоенной истории немецкого народа напрашивается сама собой. Мне припоминается одна история про молодую немецкую девушку, жившую уже после Второй мировой войны и не участвовавшую в ней. Она приехала во Францию, где встретилась с неприязнью и ненавистью пожилой француженки.

Негативное отношение к немке строилось не на ее причастности к военным преступлениям Германии, но на принадлежности к нации. Это еще одно лицо шовинизма, которое пытается укрыться за праведным гневом.

Я не призываю украинцев забыть о преступлениях российских солдат на их земле и не предлагаю отказаться от гнева и боли. Я говорю о необходимости отказа от неизбирательного подхода в вынесении суждений, построенных на эмоциях. Сила эмоций, их острота не означает справедливости и правильности действий, которые ими мотивированы. Только так после окончания [слово запрещено в России] можно будет построить новый мир. Мне кажется, что то чувство вины, с которым жили и живут немцы и которое они получили от других жителей Европы или взяли на себя добровольно — это проявление несправедливости по отношению к людям, не совершивших преступлений. Что сделало нынешнюю Германию успешной — экономическая и культурная интеграция или то самое пресловутое чувство вины? Жители России после [слово запрещено в России] будут нуждаться не в остракизме, а в интеграции в мировое сообщество, от которого они отделены руками своего государства.

Я не зря вспомнил несколько классических экспериментов из социальной психологии. Все они показывают, что на поведение людей внешние условия часто оказывают гораздо больше влияние, чем внутренние установки. Когда мы судим о поведении, нужно помнить об этом. Опасная иллюзия — думать, что человек способен управлять собственной жизнью во всех ее проявлениях. Если вы так считаете, значит, жизнь еще не показала вам всю свою непредсказуемость и силу. Российское государство годами продлевало жизнь советской системе власти, делая ее хитрее и злее. Российская власть пыталась изолировать страну от остального мира, демонстрируя россиянам образ врага, внешнего и внутреннего, и ограничивая их доступ к иному взгляду на происходящее внутри страны и за ее пределами.

Стена изоляции обычно строится с обеих сторон. Быть виноватым за то, что ты русский, означает, что твою вину невозможно искупить, а значит и прощение невозможно. Но тогда нет смысла и стараться его получить — можно совершать преступления, сеять ненависть и раздор, потому что желаемого примирения ты все равно никогда не получишь. Возложение вины на целый народ и отсутствие возможности искупления — все это только ухудшит положение дел для миллионов людей — и тех, кто поддерживает вечное обвинение, и тех, кто оказывается под его давлением.

Перед нами также встает вопрос о гуманности наказания. Наказание не должно превращать тех, кто судит и наказывает, в преступников — и лишать их самих гуманности. Меня обнадеживал подход ВСУ к обращению с пленными россиянами: неоднократно проговаривалось и демонстрировалось человечное отношение к ним, что говорит о дисциплине и о моральных качествах украинских солдат и офицеров.

Важно выбрать такое наказание для виновных в развязывании [слово запрещено в России] и тех, кто в ней участвует, которое не превратит обвинителей в преступников, а тех, кто наблюдает за судом и наказанием, — в злодеев.

Я не строю иллюзий о том, что найдется способ, который удовлетворит всех, кого ранила эта [слово запрещено в России], кого она лишила дома или забрала любимых и родных. Справедливость — это человеческое изобретение, и каждый живет сообразно своему представлению о ней. Я точно знаю, что чужая боль не уменьшает собственного горя, а лишь отдаляет тебя от прекращения этого страдания. Чужие страдания не возвращают утраченного, они не вернут нынешнему тебе прежнего себя. Теряя близких, теряя свое настоящее и возможное благополучное будущее, мы оплакиваем самих себя. Пожалуй, даже собственная смерть пугает человека не так сильно, как утрата близких и любимых людей. Повторюсь: я не отказываю украинцам в праве на гнев, но говорю о том, что руководствоваться им в наказании виновных — это тупиковый путь ненависти, который не даст нам двинуться навстречу друг другу. Речь здесь не о народах, которые пропаганда цинично называла братскими, а о конкретных людях, которые встретятся после [слово запрещено в России]. В каком-то смысле наказание, о котором я сейчас говорю, должно быть направлено в будущее и быть предостережением для тех, кто решит, что «может повторить».

При этом я прекрасно понимаю, что подобные катастрофы могут повторяться. Я не настолько наивен, чтобы не замечать, что внутри людей есть природная склонность к агрессии. Это не означает, что человечество обречено на войну. Человечество так же обречено и на мир. Склонность к сотрудничеству и тяга к агрессии одинаково присущи нам как виду. Ни то, ни другое невозможно убрать из наших душ, не искалечив сущность человека. Это часть нашей природы — русских, украинцев, немцев, американцев и других жителей Земли. На планете не в первый раз разгорается [слово запрещено в России] и не в первый раз она закончится миром. Все [слово запрещено в России] заканчиваются им рано или поздно. Когда прекратится эта, нам следует сделать выводы из нее, выучить ее сложные уроки и сделать так, чтобы уродливое «можем повторить» не смогло заглушить полное боли и печали «никогда снова».

Я не призываю украинцев прощать россиян. Они сами разберутся, когда им это сделать. К тому же любые внутренние изменения не происходят раньше, чем ты будешь к ним готов. Я хочу, чтобы мы задумались, что каждый из нас может сделать для уменьшения ущерба от этой [слово запрещено в России] и предотвращения будущих. Агрессивность как свойство нашего вида никуда не деть, но мы можем научиться вовремя ее распознавать, управлять ею и делать так, чтобы она не имела опасных последствий для окружающих и нас самих. Несмотря на [слово запрещено в России] и преследования россиян внутри собственной страны, мы можем влиять на происходящее — помогать другим и себе, не давая темному злу ненависти и раздора разрушать нас.

«Гласная» в соцсетях Подпишитесь, чтобы не пропустить самое важное

Facebook и Instagram принадлежат компании Meta, признанной экстремистской в РФ

К другим материалам
Уж замуж не хочу

Почему женщины больше не воспринимают брак как обязательный этап биографии

Кто главный по тарелочкам?

Почему женщины продолжают мыть за всеми посуду, даже когда их об этом не просят

«Рупор женской ярости»

Почему новый канал о небезопасных мужчинах вызвал возмущение в соцсетях

«Думаешь, я боюсь каких-то капель крови, солнышко?»

Почему у героинь современной литературы для подростков и молодых взрослых почти не идут месячные

«Победит феминизм — победят все»

Профеминисты рассказывают, почему они против женоненавистничества

Радость без права на усталость

Оставлять себе детей после развода — это женская привилегия или отражение неравенства?

Читать все материалы по теме