«Отнял у ребенка отца и остался на свободе» Муж Виктории умер после конфликта с контрактником. Она пытается привлечь военного к ответственности

В декабре 2024 года в городе Тайшете Иркутской области после жестокого избиения погиб 25-летний Данил Сидоров. У него остались 24-летняя жена Виктория и полуторагодовалая дочь Маша. В нападении на Сидорова его вдове признался приятель мужа — 21-летний контрактник Антон, который остался безнаказанным. «Гласная» рассказывает, как одинокая мать пытается добиться справедливости и выжить без кормильца.

«Обычная счастливая семья»

Все социальные сети Виктории с первого поста и до последнего были в фотографиях Данила или совместных фото мужа с дочкой Машей. В статусе — дата смерти мужа, 25.12.24, и эмодзи разбитого сердца.

«Моя жизнь разделилась на до и после. Спасибо за шесть счастливых лет. Я всегда буду любить только тебя», — писала Виктория на своей странице во «ВКонтакте». 

Шесть лет назад Виктория жила в небольшом городе Алзамае на западе Иркутской области с населением пять тысяч человек. Иногда ездила к брату за 60 километров в более крупный — около 35 тысяч жителей — Тайшет. Там и познакомилась с Данилом. «Мы стали встречаться, я к нему быстро переехала. Влюбилась страшно, он тоже. Сразу начали планировать семью, ребенка», — рассказывает она. 

Беременность прошла спокойно. «Работа у меня не то чтобы нервная, я продавец-кассир, — говорит девушка. — Да и Тайшет — город спокойный, хоть и больше моего родного Алзамая. До всего можно пешком дойти — до работы, магазинов. Жили мы с мужем дружно. Я никогда не жалела, что переехала за ним сюда».

Тайшет основан в 1897 году при крупной железнодорожной станции, в конце 1930-х стал начальной точкой БАМа. С тех пор все городские и жители окрестных сел стремятся работать на ж/д. Как пояснил «Гласной» местный житель, «это стабильная работа — туда абы кого и не возьмут», и с началом СВО

у большинства мужчин лишь два пути заработать на семью: «на железку пробиться или на войну переться».

Данил выбрал первое. Отучился на машиниста, пошел работать на восстановительном поезде местной ж/д станции. Виктория тоже работала почти весь срок беременности. За две недели до родов они наконец поженились и после рождения дочки жили как обычная счастливая семья. Виктория просыпалась после ухода мужа на работу, занималась ребенком и домом. 

«Уделяла время дочке, готовила, убиралась. Если я где-то не успевала, Данил, возвращаясь с работы, помогал мне. Он мог остаться с Машей на день, если мне нужно было уйти. Родных поблизости у нас не было — только старенькая бабушка мужа приходила иногда. Мы вдвоем справлялись, — вспоминает она. — Вечером ужинали, играли с дочкой, укладывали ее спать». 

«Весь в крови, уши от ударов черные»

Около трех часов дня 15 декабря 2024 года Сидоровы возвращались домой из магазина. На парковке Данил встретил знакомого Антона, который уговорил его пойти вечером «развеяться» в сауну и бильярд с ним и другим приятелем, Максимом. 

«Не то чтобы я была в восторге от приглашения. Этот Антон не был близким другом Данила, я его вообще не знала, потому что жил он не в Тайшете, а в соседнем селе, в Юртах. Здесь был в гостях. Но не запрещать же мужу? Тем более ему хотелось “посидеть с пацанами”, а то все дом — работа — дом, — рассуждает Виктория. — Договорились, что до позднего вечера он с ребятами». 

Полдевятого она написала Данилу — он ответил. В десять вечера начала переживать: муж возвращался к этому времени домой, какие бы посиделки ни были. Но Данил перестал отвечать. Виктория звонила на мобильный телефон мужа с одиннадцати вечера до полпервого ночи.

«В итоге трубку взяла женщина: “Приемный покой, реанимация”.

У нас в Тайшете одна больница, я поняла, где он. Сразу сорваться не могла: нужно было решить, с кем оставить ребенка, и забрать личные вещи. За час нашла, поехала в больницу». 

Там уже были и полицейские. Данил еще находился в сознании, но в реанимацию к нему не пустили, лишь сказали, что у него тяжелая черепно-мозговая травма и что это результат нападения. Виктория дождалась утра и по дороге домой зашла в полицию. 

«Всю ночь я искала, с кем он мог быть в момент нападения. Ничего не знала до первого посещения полиции, — говорит Виктория. — А в полиции мне сказали: “Мы уже опросили Р., он ни в чем не виновен. Мы думали, вы нам что-то дельное хотите сказать. Если нет — тогда идите отсюда”. Вот и весь разговор.

В тот момент я поняла, что от полиции толку не будет». 

Когда Виктория вернулась в больницу, Данила уже ввели в искусственную кому. В ней он пробыл еще девять дней. Именно врачи ей сказали, что полицейские еще могли опросить Данила накануне, когда он был в сознании и мог говорить.

«Он помнил нападение. Но они этого не сделали! — повторяет Виктория. — А 16 декабря врач к нам спустился — и диалог внезапно начался с вопроса: “А вы знали, что ваш муж упал сам?” Мне это показалось подозрительным, потому что он как-то это выделил, акцент поставил, хотя задача медиков — улучшить состояние, а не расследовать причину этого состояния. К тому же до этого его коллеги говорили про удар». 

Тогда Виктория поехала на место трагедии — в сауну тайшетского бильярдного клуба, где, по словам полицейских, окровавленного Данила обнаружила администраторка. Девушка по имени Татьяна рассказала, что по внутреннему телефону в сауну ее вызвал Антон. Она пришла и увидела, что Данил, согнувшись, лежит на полу — в углу, у лестницы. 

«Она сказала, что из ушей моего мужа шла кровь, сами уши были черные. Антон в тот момент свою вину не признавал вообще и говорил ей, что “не трогал Данила”, — пересказывает Виктория слова администраторки сауны. — Сам Данил в скорой помощи говорил, что его избивали. Администратор эти слова мужа тоже подтвердила».

Администраторка также вспомнила, что, как только она спустилась на первый этаж по вызову Антона, он сам поднялся на второй этаж. С ним был и Максим. Виктория связалась с Максимом, пытаясь прояснить события той ночи, но он сказал ей, что «ничего не слышал и ничего не видел». 

«После он [во время звонка] признался, что видел только, как Антон наносил удары Данилу. Потом свои показания Максим изменил: якобы, выходя из парилки, он увидел, что Данил уже лежит и истекает кровью внизу лестницы», — пересказывает его слова Виктория.

Спустя время и сам Антон перестал отрицать, что ударил Данила по голове. Он позвонил Виктории через несколько дней после нападения и подтвердил, что сделал это из-за «конфликта» с ее мужем: «Начались пьяные разговоры… Мы с ним сели за стол, он начал залупаться на меня. Я ему раз сказал: не оскорбляй меня. Он начал второй раз на меня. Я говорю: хватит, братан. Я же не терпила какой. Получилось так, что я ударил его в ухо, разбил ему ухо, за это извиняюсь… Спустился вниз покурить, захожу, а он уже лежит внизу в крови». 

При этом он утверждал, что его удар не мог привести к смерти Данила.

«Но это же дело эксперта — разобраться, так ведь? — продолжает вдова. — Только полиция почему-то не пытается это сделать».

По словам Виктории, в отделении полиции Тайшета ей сообщили, что якобы в сауне они изъяли записи с камеры, где видно, что Данил упал с лестницы сам. Когда же она пришла в сауну, то выяснила, что таких камер нет — они установлены лишь на ресепшене и на улице. Внутри, по правилам заведения, снимать запрещено. Виктория сама сняла видео с лестницы, чтобы это показать. 

17 декабря она пришла в полицию с этими кадрами и спросила, почему не возбуждено уголовное дело — хотя бы по статье о нанесении тяжкого вреда здоровью. Однако обращение ни к чему не привело. 

Тогда девушка отправилась в следственный отдел по городу Тайшету СУ СК РФ, где заявила о бездействии полиции. Там, к ее удивлению, заявление сразу приняли. И в этот же день задержали Антона и Максима. 

«Вроде бы этот Максим когда-то уже привлекался за причинение тяжкого вреда здоровью. Видимо, поэтому вызвал подозрение у следователей. Я его особо не подозревала, потому что на лестничном развороте, где все произошло, не было места для третьего. Если Данила бил Антон, там третий уже не поместился бы», — считает вдова. 

Днем 18 декабря, когда она снова пришла в следственный отдел, то на входе столкнулась с Антоном и Максимом, которые направлялись по своим делам. Следователи отпустили их, сказав Виктории, что Антон «признает только то, что нанес один удар Данилу» и что этим делом уже занимается военная прокуратура. 

«Потому что Антон — военнослужащий по контракту, объяснили мне в правоохранительных органах. В Тайшете находился в отпуске, скоро должен был вернуться воевать в Украину, — рассказывает Виктория. — До 24 декабря 2024 года у него был отпуск, поэтому до этой даты его полиция должна была выпустить, — цитирует их объяснения вдова. — После того как выяснилось, что напавший — военный, в СК сказали, что экспертизу тела передадут уже в военную прокуратуру».

25 декабря 2024 года Данил Сидоров умер в больнице, не приходя в сознание. 28 декабря родные его похоронили. А позже Виктория узнала, что Антон вернулся на фронт в Украину.

2 января 2025 года следственный отдел Тайшета все же возбудил уголовное дело по факту нанесения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть Сидорова. Но подозреваемых в деле нет. Это его вдове не объясняют.

«Единственное, что мне сказали в следственном отделе: “Если по каким-то причинам не устроит местная экспертиза, мы можем перенаправить в областную. Если областная не устроит, то тогда в Москву”. При этом Антон почему-то сразу был очень уверен, что “экспертиза ничего не покажет”, он говорил это много раз. Слова эти я восприняла всерьез: в друзьях у него ходит наш участковый, — отмечает Виктория. — И действительно, в итоге экспертиза ничего не показала, то есть не подтвердила, что ударов было несколько и они стали смертельными. Я подала на следующую [экспертизу]».

Уголовное дело по факту гибели Данила перенаправили из военной прокуратуры обратно в полицию, сказали вдове. «Я пошла в полицию, когда следователь СК сказал мне о перенаправлении дела в МВД. Там спустя несколько дней мне заявили: “Этого дела у нас нет”. Я опять позвонила следователю, он сказал: “Я туда отправил, может, просто из архива еще не передали”. Я бегала туда-сюда, потому что мне было важно в нужное ведомство написать заявление по факту освобождения Антона с требованием арестовать его. Я хотела заявить, что не согласна с его освобождением и “убытием в зону СВО”. Но по итогу дело так нигде и не нашли! Ни в МВД, ни в СК!» — восклицает Виктория.

Последний раз уголовное дело по факту смерти мужа она видела в следственном отделе Тайшета, когда ее признали потерпевшей.

В справке о смерти Данила Сидорова в качестве причин указаны «отек головного мозга», «травма головного мозга» и «контакт с тупым предметом».

«Жизнь сломана»

За три года войны из-за российских военных, вернувшихся из зоны боевых действий, погибло минимум 378 человек, подсчитала ранее «Верстка»*. Это не только жертвы убийств, но и те, кто погиб в результате нанесения тяжких телесных повреждений или «пьяного» ДТП. Еще 376 человек получили опасные для жизни тяжелые увечья. 

Сам Антон после «убытия на СВО» жив, уверена Виктория: она регулярно видит его онлайн в мессенджере. К тому же, по ее словам, он сам и его родственники угрожают ей судебным преследованием по статье о клевете за посты про смерть мужа и за петицию с требованием полноценного расследования. С декабря ее подписали 220 человек. 

«В отместку в соцсетях родственники Антона пишут про меня: мол, что это за семья такая, где муж без жены по саунам шарахается. Ничего, что их родственник там же был? И мне что, нужно было вместе с мужем идти туда и точно так же по голове получить — так было бы лучше?! Им правда глаза колет. У ребенка отнял отца и остался на свободе! У меня жизнь сломана, а убийце — ноль наказания!»

На следующий день после похорон Данила Виктории пришлось выйти из декрета и вернуться на работу. Дочку она оставляет с соседками и подругами. 

«Мои родители живут в Алзамае, по мере возможности приезжают, конечно, но не каждый день и даже не каждую неделю: они сами работают. Бабушка Данила приходит иногда, но сил у нее на помощь немного, — признается Виктория. — Морально и физически трудно. И финансово сложновато». 

Родные, друзья и коллеги Данила скинулись на похороны. Такую большую сумму — «в районе 100 тысяч и даже больше вышло» — матери-одиночке было не потянуть.

«До того как Маше исполнилось полтора года, можно было на пособие декретное подать — 11 тысяч рублей, но нам отказали. Мол, у нас семейный доход был хороший, — вздыхает молодая вдова. — Сейчас подала на “Госуслугах” заявление на пособие по потере кормильца».

Антон, по ее словам, свою помощь не предлагал. «Когда еще Данил был в реанимации, он предложил [деньги], чтобы “без заявления обошлось”, но я отказалась. А потом, когда Данил умер, — ни разу», — говорит Виктория. 

Редакция пыталась связаться с Антоном — на звонок он не ответил, сообщения остались непрочитанными. 

Вдова решила переехать с дочкой обратно в Алзамай. В Тайшете у них с Данилом было съемное жилье, а очередь в садик от РЖД они потеряли после его смерти. 

«Придется вернуться к родителям, искать там новую работу. Моя жизнь прежней уже не будет, — говорит Виктория. — Работу-то можно найти: если прям совсем скромненько жить, то справимся. Муж зарабатывал около 90 тысяч рублей, и нам с ребенком даже этого не хватало. До сих пор еще не выплатили кредит на машину — 50 тысяч. Но больше меня волнует, что с переездом мне будет труднее выбираться в СК и МВД — чтобы добиться справедливости, приходится пару раз в месяц приезжать. Но пока бесполезно».

* Издание признано Минюстом РФ «иноагентом».